Ольга Лермонтова - Работа по любви. Как построить успешную карьеру и превратить ее в источник вдохновения и счастья

• объяснение своего успеха случайными факторами вроде везения;

• недовольство своей производительностью;

• страх не оправдать чьих-то ожиданий;

• гонка за достижениями;

• саботаж собственного успеха;

• постановка нереалистичных целей и чувство разочарования от неспособности их достичь [5].

Новосельцев из фильма «Служебный роман» — типичный носитель синдрома самозванца. Он чувствует себя настолько ничтожным и слабым профессионально, что его страх перед начальницей приобретает форму фобии — такой острой, что он даже ее имя-отчество не может произнести нормально («Здравствуйте, Прокофья Людмиловна» вместо «Людмила Прокофьевна»). Непохоже, чтобы Новосельцев наслаждался своей работой, а его карьера была ему в радость. Это неудивительно: сложно испытывать радость от работы, когда ты вечно собой недоволен, панически боишься разоблачения и не уверен в собственных навыках. Будем честны: сотрудник из Новосельцева действительно так себе, но б о льшая часть его бед происходит из неуверенности в себе, ему бы правда не помешал психолог.

Синдром самозванца особенно распространен среди женщин.

Многим девочкам с самого детства внушают, что скромность — добродетель, что нужно быть гибче, уступать и подстраиваться («Ты же девочка, надо быть мудрее»), не реагировать на агрессию («Он дергает тебя за косички, потому что ты ему нравишься!»). В итоге из них вырастают неуверенные женщины, которые опасаются отстаивать свое мнение. Это называется женской гендерной социализацией.

Женская гендерная социализация — набор правил и установок, который общество навязывает женщинам исключительно из-за того, что они женщины. Как объясняет журналистка Екатерина Попова, «это жизненный путь человека, начиная с розовой или голубой распашонки после рождения и заканчивая требованиями вести себя по-разному в одних и тех же ситуациях в зависимости от половой принадлежности. Иными словами, мужчина — добытчик и охотник на мамонтов, женщина — хранительница очага» [6].

Много лет научное сообщество было уверено, что синдром самозванца в основном касается женщин, но сейчас психологи склоняются к мысли, что это более универсальный опыт и мужчин он тоже не обошел стороной. Исследователи обнаружили, что мужчины чувствуют себя самозванцами так же часто, как и женщины. Однако они чаще опасаются говорить о своих чувствах.

Полин Роуз Клэнс, одна из исследовательниц, придумавших термин «синдром самозванца», сказала так: «В частной практике мужчины не часто открыто говорят об этом чувстве. Но когда мы устраиваем анонимные опросы, они описывают похожие эмоции так же часто, как и женщины» [7].

Гарвардский психолог Эми Кадди, написавшая книгу «Присутствие» [8], объясняет, что мужчины, которые не соответствуют стереотипу о маскулинности — способные выражать неуверенность в себе, — рискуют испытать то, что психологи называют «ответным ударом стереотипа» (stereotype backlash); мужчин, осмелившихся прямо говорить о своих эмоциях, часто высмеивают и подвергают остракизму за несоответствие ожиданиям общества. Та же гендерная социализация.

В своей научной работе «Синдром самозванца среди успешных женщин» [9]Аймс и Клэнс замечают, что синдром самозванца чаще всего развивается в двух типах семей. Первый — семьи, где одного из детей родители считают более способным, чем другого (девочку). Девочка, с одной стороны, верит, что она менее талантливая, чем ее сиблинг, с другой — ей хочется доказать обратное. Вырастая, она постоянно испытывает потребность в похвале как подтверждении своей состоятельности и вместе с тем не перестает сомневаться в своих силах. Ко второму типу относятся семьи, идеализирующие ребенка. Если за каждый рисунок родители прочили девочке будущее Ван Гога (не в том смысле, что она отрежет себе ухо), то ей несложно уверовать в то, что она идеальна. Родители уверены, что их чадо способно на все, и не могут поверить в то, что некоторые задачи девочка не может решить с наскока. Так, взрослея и сталкиваясь со все бо́льшим количеством сложных задач, девушка начинает чувствовать, что она не справляется и не соответствует ожиданиям родителей.

Американская предпринимательница Шерил Сэндберг в своей книге «Не бойся действовать» [10]отметила: «Я надеюсь, что в следующем поколении случится прорыв. В 2012 году исследование впервые показало, что среди молодых людей в возрасте от восемнадцати до тридцати четырех больше женщин (66 %), чем мужчин (59 %) обозначили высокооплачиваемую карьеру или профессию как жизненную ценность. Исследование миллениалов показало, что женщины с той же частотой, что и мужчины, характеризуют себя как „амбициозные“. Хотя это и можно назвать улучшением, разрыв в амбициях в отношении руководящих позиций по-прежнему сохраняется. Женщины-миллениалы реже соглашаются с утверждением „Я стремлюсь к руководящей роли в любой сфере, в которой работаю“, чем мужчины. Женщины также реже мужчин характеризуют себя как лидеров, визионеров, уверенных в своих силах или готовых взять на себя риски» [11].

Синдром самозванца загоняет нас в замкнутый круг, и никакой успех не влияет на наши убеждения. Как бы здорово мы ни презентовали наш проект, как бы круто ни закрыли задачу, сколько бы денег для компании ни заработали, мы останемся убеждены, что все это — просто результат случайности.

В начале была школа. Место, где нас учили тому, что другие могут оценивать наши успехи, где нам привили страх неудачи.

Школа — это вообще целая экосистема. С одной стороны, это и друзья, и первая любовь, и линейки, и учителя, к которым мы были привязаны, а с другой — дух Оруэлла тоже вполне ощутим: тоталитаризм, культ личности и ханжество. Самое важное — соответствовать заданным установкам, а высочайшая ценность — оценка. Она — мерило всех вещей, она определяет, насколько вы успешны в этом маленьком школьном мирке (который в детстве вовсе не кажется маленьким). Очевидно, что школьная оценка формируется не только и не столько на основе знаний учащегося — она всегда отражает целый комплекс факторов: отношения с учителями, степень усталости, наличие интереса к предмету, обстановка в семье… Ведь если спросить человека, почему он плохо учился, мало кто ответит: «Ой, знаешь, я просто был тупой». Всегда есть причина: «Мне не нравилось, как объясняет Нина Степановна», «У меня тогда постоянно ругались родители», «Влюбилась, было не до того».

Школа не предоставляет человеку свободу выбирать форму обучения и самостоятельно оценивать свои успехи. Ее цель не выявить и развить уникальный талант каждого ученика, его сильную сторону, а научить подстраиваться под существующую парадигму, «работать под формат», как говорят журналисты.