Мартин Робинсон - Быть мужчиной

Пряча руку за спиной, я начал рассказывать о депрессии в целом, в основном импровизируя (то есть болтая), пока не устал и не присел на сцене рядом с другими мужчинами, говорившими с б о льшим чувством, чем я.

Внезапно все в зале замерли. К сцене подошел генеральный директор. Он поднялся к нам и шутливо ткнул кулаком одного из выступавших — того, кто ранее рассказывал, насколько трудно открывать другим свою гомосексуальность. Видимо, так директор показывал, что нормально к этому относится, выбрав при этом способ, не оставлявший сомнений в его собственной гетеросексуальности. Он взял микрофон и сказал, как рад был услышать все наши истории. Учитывая аудиторию, он быстро сменил тему и заговорил о полной поддержке женщин в компании, а также об укреплении равенства на всех уровнях.

— Но, — произнес он, и уже стало понятно, что последует дальше, — сначала мы должны увеличить прибыль! А потом уже начнем поднимать всех на один уровень.

Я огляделся и увидел, как потускнели лица некоторых женщин. Я слышал подобные слова и раньше от руководителей больших компаний: все они выступают за равные зарплаты, но мужчины не сумеют выдержать такой удар, а потому, чтобы женщины смогли подняться на их уровень, необходимо заработать больше денег. Работайте лучше, дамы, а мы посмотрим, что сможем сделать для вас . На самом деле эти парни говорят: «Я не готов высовываться ради перемен, особенно перед акционерами, — однако обязательно примажусь, если эта штука с равенством взлетит». Реальность бизнеса, конечно, состоит в том, что большая прибыль — понятие недостижимое, никогда не появится никаких «лишних» денег, и потому женщины продолжат свое медленное и тяжелое восхождение наверх.

Равенство ежедневно гибнет на этих полях сражений, и патриархат удерживает свои позиции. («Что, патриархат? Никогда о таком не слышал, брат…»)

Томас Пейдж МакБи, автор книги «Любитель: правда о том, что создает мужчину» (Amateur: A True Story About What Makes a Man) и первый трансгендерный мужчина, боксировавший в Медисон-сквер-гарден, рассказал мне, что был поражен тем, как сильно изменился мир вокруг него, когда он стал мужчиной.

— Я чувствовал, будто в мир добавили смазки, ведь я еще и белый, — говорит он.

Раньше я называл себя андрогином, однако люди обычно не понимают, что это такое. Они не знали, что делать со мной. А потом я будто прошел таможню, и вот уже со всех сторон понеслось: «Привет, братан!» Это странно. И бесит: «Почему это достается мне? Почему люди не могут общаться так же со всеми?» Уровень привилегий просто зашкаливает.

Мы встретились в книжном магазине в северном Лондоне; Томас, с его татуировками и колючим взглядом, идеально вписывался в оформленный в пиратском стиле интерьер. Трансгендеры в наше время — живое доказательство изменчивой природы гендерной идентичности, представляющей собой комплекс из генетики, гормонов, сексуальных особенностей, воспитания, жизненного опыта и многого другого; они подтверждают, что человек способен активно развивать ее в любой форме, если, конечно, обладает достаточными для этого смелостью и поддержкой. Однако Томас, став мужчиной (к чему всегда стремился), столкнулся с массой противоречий: его «романтическое» в и дение мужественности — в том числе потребность испытать себя в мачистском мире бокса — разбилось о реальность мужского опыта, предполагаемого превосходства и физической угрозы: завидев его на ночной улице, одинокие женщины теперь перебегали на другую сторону. Из категории Других он перешел к Нормальным, которых в чем-то оказалось непросто принять.

— Я получил привилегию идти по жизни как мужчина. Потому что именно отсюда и берутся все эти привилегии — не от того, что я транс, а от того, что люди не знали о моей трансформации.

В своей книге Томас рассматривает эту ситуацию, задавая вопросы самому себе. Например, является ли он сексистом? Несмотря на свой опыт и несмотря на то, что он феминист, «заразился» ли он сексизмом от общества, в котором живет?

— Я решил последить за собой, — говорит он, — и заметил: на работе я перебиваю женщин чаще, чем мужчин, говорю с женщинами одновременно, быстрее отвечаю на письма от мужчин. Собрав эти данные, я смог переосмыслить свое поведение в офисе.

Он позаботился о том, чтобы женщины в команде имели возможность на равных участвовать во встречах, а также стал чаще просить их помочь с его задачами; Томас следовал путем малых, но важных мер, которые до сих пор непонятны многим мужчинам. (« Попросить о помощи? Пусть лучше уволят…»)

Теперь Томас предлагает мужчинам оценивать собственное поведение, определяя свою роль и подсознательные способы доминирования, и работать над улучшением жизни окружающих. Когда я спросил его, что он делал бы, если бы боялся прослыть «токсичным», он ответил:

Скорее всего, это уже случилось! Но не потому, что ты потерпел неудачу; не потому, что не смог стать хорошим мужчиной. Просто ты живешь внутри культуры, научившей тебя определенному поведению… Решение не в том, чтобы сказать: «О, я плохой» или «Нет, я никогда этому не учился» — иначе вы окажетесь единственным человеком, который сумел избежать социализации! Необходимо понять систему, определить свое место в ней — и тогда получится ее изменить.

Неприятная для мужчин истина состоит в том, что, рассматривая свое поведение за прошедшие годы, они могут обнаружить постыдные моменты. Старинные стандартно мужские настроения и поступки, преобладавшие в течение многих поколений, — бытовая гомофобия, мизогиния, бытовой расизм — сегодня извлекаются на свет. То, что поощрялось в мужских кругах — «Реальный мужик! Да!» и тому подобное, — теперь считается симптомом целой системы подавляющего поведения, обращенной против Других. Понимание и признание того, что мир дает мужчинам право совершать недопустимые поступки, — это первый шаг к решению проблемы и прекрасный пример для подражания.

Чтобы отмахнуться от всего этого, как и от самого упоминания патриархата, придется игнорировать цунами свидетельств и доказательств. Исторически именно мужчины возглавляли различные организации и государства, обладали богатствами и властью, брали на себя ответственность. Причем мужчины конкретного типа, отвечавшие требованиям традиционной мужественности. Мы привыкли ждать от властей чего-то мужского, доминирующего (и лучше с усами, как у американского актера Тома Селлека), и это сформировало те ожидания, которые мы предъявляем в повседневной жизни, в офисе, в спортзалах и школах.

Представления о том, как должны вести себя «лучшие мужчины», — и есть патриархат, действующий зачастую подсознательно, хотя и на сознательном уровне он ведет свою работу. Мир «заточен» под мужские нужды, и все в нем, как показала Кэролайн Криадо Перес в своей книге «Невидимые женщины» [28] Издана на русском языке: Перес, Кэролайн Криадо . Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных. М.: Альпина Паблишер, 2020. Прим. ред. , — от некоторых лекарств до ремней безопасности — тестируется на мужском теле, а не на женском. Ведь мужчина — это Норма, а все остальные должны просто зажать голову между коленями и молиться. Многие мужчины отрицают патриархальную систему, потому что буквально не замечают, насколько она сглаживает их жизненный путь.