Александр Добровинский - Переговоры как искусство. Профессиональные секреты звездного адвоката

Противная (я бы даже сказал, очень противная) сторона пыталась что-то выяснить про ее регистрацию, фиктивное место проживания и прочую чушь. Но суд не полиция, не прокуратура. Это абсолютно другой институт нашей жизни. Чем больше бригада адвокатов напротив меня пыталась опорочить документы и рикошетом саму няню, тем больше сочувствия женщина вызывала у суда. Это была еще одна тактическая ошибка истицы: заранее разработанный план не работал. А остановить его ход не было возможности: роли и вопросы были расписаны за много дней до появления няни в суде. Взвод нанятых адвокатов без единоличного управления и ответственности забыл золотое правило переговорного процесса: КОГДА ЧТО-ТО ПОШЛО НЕ ТАК В ПЛАНЕ «А», НАДО НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАЩАТЬ ХОД РАБОТЫ ПО ПЛАНУ «А» И ВКЛЮЧАТЬ ПЛАН «Б», ДАЖЕ ЕСЛИ ПЛАН «Б» — ЭТО ОТСТУПЛЕНИЕ ИЛИ ПАУЗА.

Первый свидетель задал тон всему остальному. Дальше был воспитатель, который рассказывал, как согласует каждый понедельник план занятий детей на неделю вперед с отцом. Мама в этих обсуждениях принимала участие не чаще чем раз в год. После этого были две горничные (старшая и горничная детей). Обе подтвердили распорядок дня детей, участие отца, условия проживания детей дома и так далее. И дали мне шанс на выигрыш одним очень важным ответом. У обеих девушек и еще у уборщицы и даже шеф-повара ответ сошелся до миллиметра. «Хозяйка встает около двенадцати часов дня, завтракает и уезжает куда-то, скорее всего на работу. Так происходит ежедневно, часто в выходные дни, так как бизнес хозяйки функционирует семь дней в неделю».

Все свидетели — горничные, повар, уборщица, няня, водители, — все они были простыми людьми, совсем не звездами с экрана, это были не министры, не депутаты и генералы с регалиями. И даже не друзья сенатора — сенаторы. Они стеснялись, краснели, плохо говорили правильные вещи и… этим были жутко симпатичны.

Если допрос свидетелей начался на мажорной ноте, то и окончить его я должен был так же. Мне необходимо было послевкусие. Удар на память. Последний выстрел. Джокер. И он у меня был.

Это был бывший работник правоохранительных органов, человек, который проработал охранником истицы последние семь лет и уволился сам, не выдержав сумасшедшего ритма работы.

Все, что мне нужно было, это то, чтобы он описал свою ежедневную занятость.

Свидетель:«Хозяйка выходит из дома около тринадцати часов тридцати минут. Если в городе нет никаких встреч, мы сразу едем на работу. Я ожидаю в комнате для водителей и охраны. Обычно до девятнадцати тридцати. Иногда днем бывают встречи с мужчинами, с которыми у хозяйки есть отношения. Полюбовные…»

Истица и ее адвокаты в крик:«Да как вы смеете?! Что вы можете знать о личной жизни? Вы же простой охранник!»

Судья:«Действительно. Поясните, свидетель».

Свидетель:«А чего пояснять, товарищ судья? Чего вы все тут заорали? Вы семь лет просидели у меня за спиной. У меня же кроме мускул и пистолета уши тоже есть. Вот ваш разговор, например, седьмого декабря прошлого года за шесть месяцев до моего увольнения: „Милый, я люблю тебя, хочу тебя, еду к тебе. Давай адрес“».

Истица:«Что за бред! Может, я к мужу ехала?»

Свидетель:«Не думаю. Потому что за минуту до этого вы позвонили куда-то, я полагаю в секретариат вашего супруга, так как назвали его ассистентку по имени, а мы с ней хорошо знакомы, и сказали: „Позовите моего мужа“. А потом через паузу еще сказали: „Милый, я буду целый день на совещании, телефон выключу, так что ты не беспокойся“. Еще случаи рассказывать?»

Истица:«Не надо».

Адвокат Добровинский:«Действительно, не стоит. Меня больше интересует не личная жизнь вашей работодательницы, а распорядок ее дня».

Свидетель:«А я о чем? Вот такой часто был распорядок. Обычно в девять вечера ужин с подругами. Ну до одиннадцати-двенадцати вечера точно. Потом в какой-нибудь ночной клуб часов до трех, иногда до пяти утра. Потом домой. А я-то домой попадаю только к семи утра. А чтобы в час быть на работе, мне из дома надо выйти в одиннадцать! А встать хотя бы в девять тридцать! А спать когда? Ну днем в офисе поспишь немного, и все. Да разве это сон? Вот и уволился».

Адвокат Добровинский:«И как часто в неделю вы заканчивали работу так поздно?»

Свидетель:«Ну пять-шесть раз в неделю точно. Я поэтому и уволился. Приходилось возвращаться домой…»

Судья:«Про вас мы уже слышали. Еще вопросы есть?»

Больше вопросов не было.

Мне надо было доказать, что утром, когда дети встают, мама спит (что при таком расписании вполне понятно), а когда мама возвращается, дети уже спят (что при детском режиме дня тоже вполне понятно). Таким образом, воспитанием детей занимался кто угодно, но не истица. Резюмировалось, что детей воспитывал отец. Кстати, так и было.

Опека, которая должна была сказать свое веское слово, так его и не сказала. Одна была на стороне отца, другая — на стороне матери.

Подводя итоги, я не удержался от мелкой шутки, которая неким образом намертво прижилась в Москве.

Дело в том, что одним из свидетелей была супруга очень известного, состоятельного и состоявшегося человека. Они давно женаты и когда-то переехали из Одессы в Москву, сохранив при этом украинское гражданство и по дороге приобретя еще и английское. Причем по каким-то причинам Светлана (Лана — так ее называют в московской тусовке) сохранила свою девичью фамилию. В Москве она проводила много времени, но документы на постоянное место жительства не оформляла. Я хорошо знаю эту семью, мы часто видимся на разных мероприятиях и вечеринках, когда-то путешествовали по экзотическим странам, даже очень успешно несколько лет работали вместе с ее мужем в одном нестандартном проекте.

Света выступала на суде в защиту интересов своей подруги. Девушка она довольно умная, тем более по сравнению с невнятными звездами, которые выносили свое имя и лицо исключительно для визуального интереса присутствующих. Кроме того, она не очень хорошо относилась к моему доверителю и четко это обосновывала. В ее логике сенатор вырисовывался совсем в некрасивом свете. Зная, что я все переверну вверх дном, как только она скажет, что в доме она была только гостем по праздникам, Лана вообще пошла от обратного. В дом вообще не ходила, ответчик (мой клиент) негативно влияет на всех людей в своем окружении, и видеть ей его не хочется. А что он делает с детьми — можно только представить!

Обычно перед началом допроса свидетелей суд выясняет данные вызываемого, его место проживания, а также занятость, профессию. Фамилия Ланы громко не прозвучала, звездности в ней не было вообще. Что же касается профессии, то говорить о том, что она домохозяйка, жена миллиардера при взрослых детях и батальонах горничных, не стала, и просто сказала, что не работает. Лана была вызвана одной из последних и была предупреждена адвокатами о всех экзекуциях, которым подвергнется с моей стороны посредством вопросов, загоняющих любого в логический тупик. До начала заседания мы обнялись, и олигархическая жена сказала мне, мило улыбаясь: «Посмотрим, справишься ли ты со мной». Говорила Лана действительно неплохо, но нового и опасного для моей позиции я не услышал. Однако и ее слова надо было полностью дезавуировать в заключительной речи, анализирующей все, что происходило на суде.