Мария Колосова - Ты можешь больше! Победитель тот, кто знает, что делать с неудачей [litres]

Нас даже можно разделить по категориям по тому принципу, кого мы склонны винить в своих бедах. Одни винят конкретных людей: родителей, начальников, соседей, родственников, знакомых, несправедливых политиков… Врагов уйма! Другие ищут причину всех бед в социальных факторах: плохая школа, система образования, политический строй, пенсионная реформа, несправедливая судебная система и т. д. Третьи костерят явления или общие закономерности: наследственность и генетику, климат и погодные условия, исторический период, в котором мы живем, экономику, общий недостаток интеллекта или даже последствия татаро-монгольского ига.

Причина – в них, а мы – заложники, жертвы.

«…У меня же нет времени… Я не могу бросить ребенка на произвол судьбы… Опять дорогу раскопали… Плитку положили криво… Школы никуда не годятся… Система образования в упадке… Политики все – ворье… Государство только и делает, что нас обирает… Разве можно жить на такие деньги?.. И с такой наследственностью, как у меня?..»

Звучит грубо, но знакомо, не так ли? Бывают варианты и более утонченные. Но это неважно. Когда мы чувствуем, что не можем сами справиться с ситуацией, мы пытаемся нейтрализовать ее, перекладывая ответственность на другого, то есть ищем виноватого. Мы склонны оправдывать себя, и это не случайно.

Чтобы человек чувствовал себя нормально , он должен поддерживать позитивную оценку себя, беречь статус-кво. Самобичевание присуще только героям Достоевского. Поэтому читать его бывает так тяжело: нам сложно идентифицироваться с героями, сложно им сопереживать.

Механизм снятия с себя ответственности за неудачу, с одной стороны, выполняет положительную функцию – положительную с психологической точки зрения и относительно текущего момента. Мы защищаем себя: «Если причина не во мне, значит, со мной все в порядке».

С другой стороны, «со мной все в порядке», только пока я – жертва других людей или обстоятельств. Я хороший и нормальный, только пока ответственность за ситуацию лежит на моих обидчиках.

И это очень коварный сценарий. Коварный по двум причинам.

Первая заключается в том, что обиженному, жертве, полагается много «пряников» и мало ответственности. Подразумевается, что его должны жалеть или опекать, утешать и создавать условия. А обидчику светят наказание и порицание, до тех пор пока он не раскается. Но парадокс заключается в том, что как только вы обвинили кого-то, постаравшись спровоцировать у него чувство вины за ваши беды, он, вместо того чтобы пожалеть вас и признать вину, начинает сопротивляться и обвинять вас! Он старается завоевать, присвоить себе выигрышную роль обиженного.

В этот момент вы осознаете, что обижены уже дважды. Сначала – за что-то конкретное, потом – за несправедливое обвинение в том, что обидчик, оказывается, вы сами. И тут… вы попадаете в замкнутый круг, самый непродуктивный вариант эмоционального взаимодействия между людьми. Все борются за сладкую роль обиженного, которому якобы полагаются «пряники». Никто их еще никогда не получал, но все знают – положено. И мы очень хотим быть обиженными. Но это возможно только в том случае, если виноват кто-то другой.

А чувство вины – очень особенное чувство. Ну, казалось бы, признай ты вину, и все пошло бы нормально. Но этого не происходит. Дело в том, что чувство вины несовместимо с нормальной жизнедеятельностью. Искреннее чувство вины не возникает у человека только оттого, что кому-то рядом очень хочется быть жертвой. Это чувство – явление исключительное и очень сильное, которое может быть продиктовано нам только изнутри – нашей совестью. И это его единственный источник.

Вот пример из Нового Завета.

Первый человек, который отправляется в Царствие Божие, – разбойник, распятый по правую руку от Христа. Он раскаивается в грехах, признает свою вину и справедливость распятия (наказания за нее).

И вот что он слышит в ответ: « И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю! (Лк. 23:43)». Таким образом, искреннее признание своей вины и принятие наказания дают ему право первым вместе с Господом войти в Царство Небесное и наследовать вечную жизнь.

Почему? Потому что искреннее раскаяние имеет такую цену. Его нельзя добиться обвинениями. Те, кто винил этого человека в его злодеяниях, никак не повлияли на него, иначе он не оказался бы на кресте. Но Иисус, молившийся за тех, кто вбивал в его руки гвозди, это раскаяние вызвал.

Не будем сейчас углубляться в теологию, наша книга не по православию, а по психологии. Просто это отличный пример истинного чувства вины, в котором показан механизм его возникновения. Раскаяние – на одной чаше весов, а дар, который в этом примере получает искренне раскаявшийся, – на другой, и они равны. Равны! Что говорит о ценности вины, о ее редкости и о том, что она никогда не возникает как результат обвинения.

Результат любого внешнего обвинения – защита и встречное обвинение. Я описываю этот механизм достаточно подробно еще и потому, что этот принцип удивительно распространенный, хотя он один из самых непродуктивных в жизни вообще.

Тот, кто использует этот механизм или даже определяет его в качестве своего жизненного сценария, вынужден всегда оставаться жертвой, то есть неудачником, несчастным и несправедливо обиженным, и ответственность за его несчастья несет кто угодно, только не он сам. Озлобляясь с годами и не признавая свою вину, воюя с «виновниками своих бед», он перекладывает ответственность, пытается установить фантомную справедливость, но так и не задает себе главный вопрос: «Что я сам должен делать, чтобы жизнь была такой, как я хочу?»

Конечно, в точке отчаяния, когда человек чувствует себя беспомощным, уход в «вину-обиду» кажется выходом из ситуации. Но на самом деле выход здесь другой. Если уж мы попались на этот крючок, если мы склонны искать виноватых или, наоборот, обвиняют нас самих, то давайте обратим внимание вот на что: вина и обида локализованы только в прошлом .

«Он обещал… И не сделал… А я уже родился не там… И не в той среде…» и т. д.

Обида и вина апеллируют к фактам, случившимся в прошлом. А по поводу прошлого у всех свое субъективное мнение, и картинки не совпадают. Невозможно кому-то что-то доказать в прошлом. Да и бессмысленно. От слов «нет смысла». Смысл – в настоящем и будущем. Так давайте и будем искать его там! Поэтому единственный правильный выход из ситуации «вина-обида» – перевод ее в настоящее: «Что надо прямо сейчас сделать с тем, что уже когда-то случилось или пошло не так? С упущенными сроками? С лишним весом? С диагнозом? С тем, что уже произошло в моей жизни?»

Вторая ловушка, сопровождающая выбор позиции жертвы в качестве типичного способа поведения, заключается в том, что поиск виноватых означает поиск ответственных за сложившуюся ситуацию. И пока этот поиск продолжается, внутренняя ответственность не формируется. Это тоже понятно.