Шерри Тёркл - Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Когда человека разрывают противоречия, он не слушает собственных советов. Например, вот что рекомендуют мудрецы: “В сетевом общении говорите только то, что могли бы вывесить на доске объявлений в фирме”. А потом те же самые мудрецы идут в Facebook и Instagram, где вовсе не спешат следовать своим рекомендациям.

Такие противоречия ограничивают возможности цифрового пространства как места для саморефлексии. С течением времени вы подробнее узнаете, у кого есть доступ к вашим записям, и тогда вам, возможно, захочется быть менее откровенными. В то же время, каждый раз, когда вы пробуете новое компьютерное приложение, вы еще больше вкладываетесь в эту систему – систему, которую уже не контролируете. А на следующем витке ваши приложения вступают с вами в диалог и рассказывают вам, кто вы, основываясь на том, что вы им сообщили и показали.

В ознаменование своего десятилетия Facebook использовал алгоритм для создания “коллажа из ярких моментов”, куда вошли “самые важные мгновения” в жизни пользователей с тех пор, как они присоединились к Facebook. Алгоритм создания такого коллажа отслеживает, какие публикации и фотографии получили больше всего “лайков” и комментариев. В данном случае саморефлексия, спровоцированная действиями алгоритма, показалась большинству пользователей безобидным развлечением. Автор одной из статей о коллаже отмечает, что, по мнению Facebook, его “важнейший момент” в прошлом году наступил, когда он запостил вопрос: “Кто собирается смотреть футбол?” [110]

Однако у такого рода курирования, осуществляемого социальной сетью, есть и более серьезная сторона: благодаря Facebook , некоторые люди начинают думать о том, что для них действительно важно. Коллаж из ярких моментов стал платформой для повествования, и пользователи вовсе не возражали против предложенного им социальной сетью черновика, который они впоследствии смогли отредактировать. Один многодетный отец распечатал “ленту ярких моментов” и обсуждал ее со своим семейством за завтраком. По словам этого мужчины, распечатка привела его в восхищение: “Я бы никогда не смог сделать столь изящный альбом фотографий! А у них здорово получилось”.

Вскоре после публикации коллажа из ярких моментов я получила письмо от Сида, сорокалетнего мужчины, страдающего болезнью Лу Герига – боковым амиотрофическим склерозом. Он рассказал мне о своем сложном отношении к предложенной Facebook “ленте ярких моментов” за 2013 год. Именно в тот год он узнал о своем диагнозе.

Я сидел, уставившись в экран – сам не знаю, как долго. В прошлом году как раз в это время я планировал посетить ортопеда, чтобы разобраться, что за странные вещи творятся с моими руками. Возможно, я должен был предчувствовать непоправимое, но почему-то этого не случилось. Несколько месяцев спустя жизнь моей семьи изменилась навсегда. У меня диагностировали боковой амиотрофический склероз. Способов лечения нет. Исцеление невозможно. Удачи. А ведь в начале 2013-го я понятия об этом не имел.

Сид нажал на кнопку, чтобы посмотреть предложенную Facebook версию 2013 года. Неудивительно, что в этой версии не отразилось значение, которое этот год имел для него. С этим ничего нельзя было поделать: Сид констатирует, что хроника “воспринимает некоторые вещи как ни в чем не бывало. Сначала появилась фотография первого дня рождения моего сына, а потом пост, где я сообщал, что мне диагностировали боковой амиотрофический склероз. Между этими двумя публикациями Facebook поместил веселенькую музыкальную вставку” [111].

Сид начинает свое письмо ко мне с предположения, что ни одна автоматическая система не в силах понять, каково это – жить с болезнью Лу Герига, насколько этот диагноз меняет значение всего, что было прежде, и всего, что последует потом. Но далее в письме Сид переосмысляет сказанное ранее. Возможно, монтаж, предложенный ему Facebook, все-таки отразил значение, которое имел для него 2013 год. Лейтмотивом того года стала невыносимо быстрая смена кадров. Стремительными были скачки от такой обычной ситуации, как поедание именинного пирога, к визиту в больницу и смертному приговору. Facebook точно передал этот ритм, но, по словам Сида, “контраст слишком резок, чтобы созерцать его спокойно… Я не мог смотреть видео, сознавая, что следующая публикация в монтаже может оказаться чересчур быстрым переключением скоростей”.

Опыт Сида иллюстрирует, насколько сложно использовать подобные алгоритмы для размышлений о себе. Чтобы понять, что имеет большую важность для Сида, вам нужен человек, способный представить себе, каково это – жить со смертельным диагнозом. Человеку под силу понять, что слишком резкие контрасты могут причинить боль. Однако именно изображения, которые выбрала машина, дали Сиду возможность по-новому взглянуть на пережитый им год. Смертельный диагноз – это и есть не укладывающийся в мозгу контраст между покупкой воздушных шариков для празднования дня рождения и неотвратимой реальностью небытия. Быстрая смена публикаций из соцсети заставила Сида об этом задуматься. Но алгоритм Facebook создавался вовсе не для такого эффекта [112]. Это уже последствия человеческого взаимодействия с результатами, полученными машиной.

Читая электронное письмо Сида, я подумала: “Еще никому не мешал новый объект, вызывающий воспоминания. Все дело в том, как мы им пользуемся”. Действительно, объекты из нашей жизни накладывают определенные ограничения на то, как мы рассказываем свои истории. В Facebook и Twitter нам хочется публиковать истории, которые вызовут интерес и симпатию у других пользователей. Я часто слышу: “ Twitter – мои мемуары; Facebook – мой способ вести дневник”, но, как доказывает история Мелиссы, публикации в соцсетях (как, впрочем, и любые другие публикации) делают нас уязвимыми перед естественным желанием потрафить читателям. А когда мы используем устройства, позволяющие оцифровывать наше физическое состояние, чтобы дать подсказки, которые помогут нам понять самих себя, то приходится иметь дело с еще одним ограничением: мы пытаемся найти повествование, соответствующее полученным цифрам.

Существует один общий способ, благодаря которому нательные технологии способны фиксировать такие показатели, как пульс, частота дыхания, потоотделение, температура тела, движение и режим сна. Эта информация может поступать прямо на экраны наших телефонов, чтобы мы использовали ее для физического самосовершенствования. Увидев на дисплее, к примеру, сколько шагов мы сегодня сделали, мы получим стимул больше тренироваться. А еще в одном приложении для подсчета физиологические признаки используются как своего рода окна в наше психологическое состояние.