Шерри Тёркл - Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

В былые времена люди водили дружбу со своими соседями. Они не дружили с теми, кто жил в десяти милях от их дома. А сегодня люди уже не поддерживают отношений с соседями. Их друзья живут далеко. Теперь мы больше путешествуем и общаемся с людьми по всему миру, а в прежние времена люди и вправду знали тех, кто жил поблизости. Свой город, своих соседей.

Теперь, если у тебя нет телефона, ты одинок… Раньше люди общались с соседями. Теперь все, что у тебя есть, – телефон.

Я встретила Тода во время посещения летнего лагеря, где цифровые устройства были под запретом [135]. Десять мальчиков в его палатке рассказывают об этом порочном круге. Родители дают детям смартфоны. Чада не могут отвлечь родителей от телефонов, поэтому им самим приходится искать прибежища у цифровых устройств. А потом родители оправдывают собственное чрезмерное увлечение телефонами тем, что и дети поглощены этим занятием.

Таким образом, каждый считает, что все остальные заняты и вряд ли их можно отвлечь. Наиболее реалистичный способ разорвать этот круг – напомнить родителям, что на них возложена миссия наставничества. Они с ней явно не справляются, если занимаются электронной перепиской, когда дети пытаются привлечь их внимание.

Конечно же, нет ничего нового в том, что родители отвлекаются, но для детей делить родителей с ноутбуком и мобильным телефоном – не то же самое, что делить их с открытой книгой, телевизором или газетой. Электронная переписка уводит людей в миры, требующие более интенсивной концентрации и вовлеченности. Именно это различие отмечают дети (один подросток говорит: “Я мог бы потревожить отца, если бы он читал газету. Раньше мы читали ее вместе, когда смотрели спорт по воскресеньям, и если у меня возникал какой-то вопрос, я мог бы его задать. Но с ноутбуком другая история. Отец просто исчезает”).

А вот признание пятнадцатилетнего мальчика, расстроенного и опустившего руки: “Когда я возвращаюсь из школы, мама, как обычно, работает за компьютером… Иногда она даже не поднимает голову от экрана, когда я к ней обращаюсь”. Один из его друзей говорит, что его мама тоже, по своему обыкновению, недоступна. Однажды семья подростка отдыхала в краях, где интернет работал с перебоями, и его мама пришла в такое раздражение, что их отпуск едва не закончился раньше времени. “Мама сказала: «Жду не дождусь, когда мы вернемся домой из этого отпуска, а то я, по-моему, завалила все свои дела»”. Переживания матери приводят подростка к следующему выводу: “Понятно, что интернет позволил создать массу рабочих мест, но он, безусловно, может стать серьезной помехой в жизни”.

Пятнадцатилетний Митч, живущий в сельской местности в штате Пенсильвания, чувствует, что проиграл борьбу с телефонами за родителей. Мама Митча установила запрет на использование мобильников за обедом, но сама она постоянно выкладывает свой телефон на стол. Подросток делится со мной намерением, о котором я все чаще слышу в последнее время: он планирует учиться на ошибках родителей. Митч говорит: “Я буду воспитывать своих детей так, как мои родители хотели бы меня воспитывать – а не так, как они действительно меня воспитывают”.

Мы уже знаем, как воспитывают Митча: телефоны на столе и никаких бесед. Но как родители хотели бы его воспитывать? Наверное, они представляют себе те условия, в которых росли сами: более простую жизнь с меньшим количеством техники. Подросток считает, что родители правы, если держат в голове эту идеализированную картину. Мальчик говорит: “По-моему, это добрый знак. Это знак, что они понимают – технологии до добра не доведут, даже если родителям трудно удержаться от их использования”.

У Митча есть собственная теория, объясняющая, почему беседа оказалась на грани исчезновения: из-за отсутствия практики.

Мне кажется, мама просто забыла, как разговаривать. По-моему, я догадываюсь, почему многие из нас продолжают пользоваться телефонами, хотя это и мешает нам разговаривать о чем-то важном: некоторые люди, кажется, забыли, как вести настоящую беседу, ведь они так долго пользовались телефонами, что отвыкли от каких-либо способов общения, кроме переписки. Они испытывают неловкость, беседуя лицом к лицу с реальными людьми, – они этого просто не делали. Мне кажется, они, правда, просто не знают, как себя вести в такой ситуации.

Те молодые люди, с которыми я беседую, испытывают противоречивые чувства. Они говорят об интернете как о “серьезной помехе в жизни”. Они заявляют, что хотели бы для себя и для своих будущих семей другой жизни, чем та, которую они ведут по воле родителей. Однако сейчас их образ жизни сформирован старшими. Молодые люди постоянно носят с собой мобильники. Они берут их в постель. Кто-то в поисках эмоциональной поддержки предпочитает постить в социальных сетях вместо того, чтобы обращаться к родителям. Как признаются молодые люди, им так проще, а еще они сомневаются, что могут привлечь к себе внимание родителей на достаточно длительное время, необходимое для решения проблемы. Кто-то из подростков сомневается в способностях родителей им помочь. Они убеждены, что скорее найдут нужную информацию в интернете – у посторонних людей или через поисковики.

Молодые люди растут в мире поиска, а информация – результат поиска. Им внушили, что информация – ключ к тому, чтобы улучшить конкретную ситуацию, а, по большому счету, улучшить и все вокруг. Семейная беседа учит совершенно иному. Разговор с родителями вовсе не обязательно даст вам информацию, но в ходе такой беседы вы поймете, что такое преданность отношениям, длящимся всю жизнь. Возможно, у родителей нет быстрого “решения” вашей проблемы, но они могут просто сказать: “Что бы ни случилось, мы всегда будем тебя любить”. А также: “Давай продолжим этот разговор. Нужно хорошенько обсудить твою проблему”. Даже если в семье разлад и родители живут вдали от ребенка, именно это ребенок хочет услышать от родителей, какими бы ни были отношения между ними.

Совсем несложно, как выяснила Алли, запостить фотографию с вопросом в Instagram и получить сотни ответов. По словам девочки, это приносит ей облегчение; она чувствует себя не такой одинокой. Но, хотя позитивный отклик подписчиков радует девочку, она все-таки понимает: “сердечки” под ее постами в Instagram и “лайки” в Facebook вовсе не свидетельство симпатии к ней. Скорее, это система рейтинга, показывающая, насколько интересен вопрос, опубликованный Алли. А в сети даже постановка вопроса принимает форму спектакля.

Я уже говорила, что до определенной степени наше поведение – всегда представление. Однако есть существенные различия между представлением онлайн и офлайн. Когда вы со слезами жалуетесь маме или размещаете грустный пост у себя в блоге, в каждом случае это своего рода представление, но при этом вы просите – и получаете – разные вещи. В идеале беседа с матерью может продемонстрировать вам, как действует механизм эмпатии. У вас есть шанс понаблюдать, с каким вниманием мама смотрит на вас, как она вслушивается в то, что вы говорите. Для вас это возможность увидеть следующее: когда внимание мамы приковано к вам, ее реакции зеркально отражают ваш тон и язык тела. Вы заметите, что, например, на фразе “Я не понимаю” мама подается вперед, тем самым показывая, что пытается поставить себя на ваше место. Дети учатся эмпатии, наблюдая за усилиями других людей проявлять эмпатию к ним.