Алина Адлер - Ты в порядке: Книга о том, как нельзя с собой и не надо с другими

Адекватная самооценка рождается в пути, в делании.

Не «полюбить себя», а научиться принимать себя разным.

Что вам дает привычка ругать себя?

«Голос в голове» не принимает вас разным.

Присваивайте себе свои достижения.

Не ругайте себя — меняйте то, что не нравится.

ГЛАВА 16 «Хочу все поменять в жизни!»

Шесть этапов, без которых перемен не случится

Рита смотрела вглубь кабинета. Уже долго. Без движений, без эмоций. Расслабленная, тихая, бледная. Происходило важное…

— Рита, ты сейчас где? Что с тобой происходит? — бережно коснулась я паузы в нашей беседе.

Рита ответила не сразу. Медленно опустила голову на спинку дивана и перевела взгляд в потолок.

— Пустота... Со мной происходит пустота…

Пауза.

— Это случилось… Понимаешь, наконец-то я это сделала. Своими собственными руками. Потому что по-другому уже не могла, — Рита показала мне ладони и улыбаясь закуталась в бирюзовый кардиган.

— А как ты относишься к тому, что сделала? — мне важно, чтобы Рита называла и проговаривала до буквы свое осознавание. Это не женское любопытство, а профессиональная забота о том, чтобы клиентка разобралась в своих чувствах и переживаниях.

— Вовремя. Все случилось правильно и в нужный момент. Такое ощущение, будто я запрыгнула в последний вагон поезда, уходящего в новые перспективы, — Рита выпрямилась, прищурив глаза. — А знаешь, я ведь даже и не прыгала… Я спокойно сделала шаг, уверенно встала на ступеньку самого последнего вагона и вот так крепко схватилась за поручни! — ее изящные кисти сжались в кулачки, порозовели щеки.

— Рита, я знаю, какой длинный путь был проделан прежде, чем ты уверенно зашла в самый последний вагон. Это было похоже на процесс созревания. Не быстрый, с остановками, рывками вперед и откатами назад. Каждый шаг приближал тебя к сделанному сегодня, — припоминаю я предыдущий год регулярной психотерапии Риты.

Она кивала, прикрыв глаза. Каштановый высокий хвост в такт поглаживал висок.

— Да… Тогда я была еще не готова. Точно не готова… Было много пены — эмоций, громких слов и боли, которой не хотелось замечать. А сейчас... Внутри тишина. Лишь легкая грусть о прошедшем и уверенность: «Ты. Сделала. Все. Правильно».

***

«Мое детище. Душа моя, вдохновение», — говорила Рита о своей работе на протяжении шести лет. Она жила работой. Выкладывалась, искрилась идеями. Два раза получила повышение. Рита чувствовала себя востребованной и реализованной.

Год назад.Поползли первые трещины по стене форта стабильности... Не верилось. Рита запаслась надеждой на улучшения и отмахивалась от мысли о надвигающихся переменах. Удивлялась, возмущалась, злилась. Порывалась гордо уйти в «никуда»!

Эмоции. Рита не уходила. Не время…

Тучи на работе сгущались. Перспективы для Риты таяли, а поле битвы (уже непонятно за что) расширялось. Зарплату урезали. Взаимопонимание с начальством растворилось, общение превратилось в защиту от манипуляций. Обман, тревога, липкие сплетни и настороженность обволокли офисную жизнь, как едкий дым паленой резины.

Названо все это безобразие было звучно — «глобальные перемены в корпоративной политике»!

Два месяца назад.Рита все еще сомневалась, что может задуматься об уходе, и не представляла, как будет жить дальше без своего «детища». Пыталась латать расползающийся в ее руках мир: разработала проект и нашла двух новых клиентов для компании. Разочаровывалась и злилась, сталкиваясь со своей беспомощностью после разговоров с начальником. Грозилась уйти!

Не уходила. Не время…

Неделю назад.Внутри себя Рита «давала шанс» начальству, «прощала» недостойное поведение, но в изменения уже не верила... Горевала и плакала по ночам.

Не уходила. Не время…

Вчера утром.Рита ехала на работу и еще не думала писать заявление об увольнении. Не время… А через четыре часа текст вылился на бумагу бесшумно и торопливо, подобно кофейной гуще из опрокинутого стаканчика.

Пришло время. Вот так — спокойно, без эмоций преодолев наконец Ритину точку непереносимости.

Могла ли Рита уволиться раньше? Да. На каждом этапе могла. И было куда. Вот только не была готова.

***

— Я больше не могу так. Душа болит... Надо с этим всем заканчивать. Хочу перемен! Все рву и ухожу. Ухожу! — звучало много раз в наших сессиях на протяжении года.

Рита вскакивала с кресла, широкими шагами мерила расстояние от дивана до двери и обратно, срывала с волос резинку и опять перетягивала на макушке локоны.

— Я поддержу тебя в любом твоем решении, — «дула» я на раскаленную Риту. — Но я вижу, что ты очень злишься, хочешь отомстить. Скажи, пожалуйста, это правда именно то, что тебе сейчас нужно? Сегодня ты готова принять решение и взять на себя ответственность за последствия? Есть план на будущее?

— Не-е-ет, — почти рычала Рита и плюхалась в кресло, снова стягивая резинку с каштановой копны.

Отрывать с болью, бежать не оборачиваясь, ломать раз и навсегда — насилие над собой. Это не работает.

А последствия придется разгребать дольше, чем вы дожидались бы преодоления своей точки непереносимости.

Но Рита упрекала себя за промедление: «Размазня, никак не могу решиться на то, чтобы уйти!»

Поэтому в одну из наших встреч я объяснила клиентке: психике нужно время, чтобы сориентироваться в ситуации и адаптироваться к изменениям.

Множество событий в жизни могут случиться мгновенно: перелом ноги, авария, потеря близкого, болезнь. Я вспоминаю историю, которая произошла с моим знакомым в юности. Сонный Артем прихлопнул ладонью будильник. Юноша чувствовал, что не выспался: его сон пару раз прерывался треском и грохотом, доносившимися откуда-то с улицы. «Гроза, наверное, или разгружают что-то», — нашептывал Морфей. Артем выбрался из-под одеяла, прошаркал в уборную, нажал на выключатель, открыл дверь. И не увидел там унитаза... Пола. Стен. В глаза вместо лампочки сияло апрельское солнце. В доме напротив из каждого окна на Артема смотрело по испуганному лицу. Внизу, с высоты третьего этажа просматривалась улица, заполненная людьми. Задранные головы созерцали Артема в семейниках. «Снится. Я еще сплю», — подумал юноша и захлопнул дверь уже несуществующей уборной. Ему не снилось. Рано утром, пока жильцы спали, обрушилась стена двухсотлетнего жилого дома. Чудом никто не погиб. Семья Артема, как и все их соседи, осталась без жилья. Вот так, в одно мгновение.

Такие события психика воспринимает как удар, травму, проживает как потерю (подробно об этом процессе я писала в главе 3). Ориентация и адаптация происходят на обломках, в «полевых» условиях.