Константин Харский - Большая перемена [publisher: SelfPub]

– Я задамся вопросом: «Есть ли кто-то сзади?»

– Зачем? Грузовик впереди.

– Но кто-то сзади мог уже пойти на обгон меня и грузовика.

– Так. Молодец. Дальше. Какие следующие вопросы?

– Если сзади никого нет, я включаю поворотник и снова смотрю в зеркало заднего вида.

– Зачем, ты секунду назад смотрел?

– За эту секунду там мог нарисоваться какой-нибудь Джексон на мотоцикле.

– Хорошо. Но каким вопросом ты задался, чтобы второй раз посмотреть в зеркало?

– Что-то вроде: «Безопасно ли начинать обгон?»

– Так. Дальше.

– Я выхожу в полосу для обгона и оцениваю, надо ли обгонять, успею ли я обогнать или полоса для обгона может закончиться. Посмотрю, не моргает ли мне фура, что, мол, не надо обгонять.

– Как фура тебя может предупредить, что не надо обгонять?

– Включит левый поворотник.

– Ну вот. Молодец. Когда ты знаешь, какие вопросы правильные, ты делаешь все правильно. Понимаешь, чем бы ты не занимался – вождением, продажами, сексом – суть одна. Знать, какие вопросы правильные.

– Понял.

– Помни. Ты думаешь, когда задаешься вопросами. От того, какими вопросами ты задаешься, будет зависеть, какую жизнь ты проживешь. Будешь задаваться мелочными вопросами – проживешь мелочную жизнь. Будешь задаваться завистливыми вопросами – проживешь жизнь, полную зависти. Ну ты понял. Иди на экзамен. Ты готов.

Это было два дня назад. Сегодня Матвей сдавал вождение в ГАИ. В школе он вождение сдал без вопросов. Еще бы! Знали бы они, кто его каждый день тренирует в обеденный перерыв. За обучение вождению отвечал Джексон. Из него мог бы получиться хороший сержант. Он муштровал Матвея, как будто всю жизнь мечтал сделать кого-то идеальным водителем. Джексон разбил вождение на малые и неделимые элементы. И добивался совершенства в каждом фрагменте. Например, когда Матвей садился на водительское место, то одновременно с закрытием двери он застегивал ремень безопасности. В исполнении Матвея это было одно действие. Даже если экзаменатор захочет сделать замечание по поводу ремня, он просто не успеет этого сделать. Следом и на автомате Матвей поправлял зеркала заднего вида. Проверял рычаги управления. Настраивал руль. Невозможно было представить, что после стольких тренировок Матвей вставит ключ и одним движением заведет автомобиль. О, нет. Джексон знал, чему учить. Вставить ключ. Включить зажигание. Проверить показания приборов. А что, если температура охлаждающей жидкости в автомобиле, который ты хочешь завести, вышла за все пределы?! А что, если автомобиль имеет дизельный двигатель, и сейчас зима? Если приборы были в порядке и не было причин отложить запуск двигателя, рука автоматически убеждается, что коробка передач находится в нейтральном положении. Левая нога выжимает педаль сцепления. Стартер. Все элементы вождения, которые должны потребоваться для прохождения экзамена, были доведены до совершенства. Осталось только найти подход к экзаменатору.

Пришла очередь, и группа из трех студентов села в автомобиль экзаменатора. Матвей сел так, чтобы сдавать экзамен последним в этой группе. Ему нужно было время, чтобы понять человека, от которого сейчас все зависело.

За руль сел первый студент и сразу полез ключом зажигания искать замок зажигания.

– Ремень пристегни!

– Да я сейчас заведу и все сделаю. Я же не тронулся еще.

– Вот вы так и на дороге. Я сначала доеду, потом проверю тормоза. А нам с асфальта вас потом соскребать.

Матвею показалось, что майор говорил как бы не своим голосом. Он с таким сталкивался время от времени. Когда мама хочет его убедить в полезности каши, она переходит в какое-то психическое состояние и начинает цитировать кого-то из телевизора. При этом и слова, и интонации были не ее, а той ведущей, в которую она уверовала. Вот и этот майор сейчас кого-то цитирует. Давай, Матвей, думай, кого он может сейчас цитировать, кто для него в авторитете? Полковник? Могут ли эти слова принадлежать полковнику? Что-то не то. Давай, Матвей, ищи правильный вопрос!

Второй студент не сдал, потому что при проезде перекрестка не пропустил машину, которая следовала прямо. То есть ошибки были явными и даже на взгляд Матвея непростительными. Каждый раз, когда студент допускал ошибку, майор переходит на тот самый тон голоса. И в какой-то момент Матвея осенило понимание, и он знал, что он стопроцентно прав. Майор – маменькин сынок. Маменькин сынок – это такое состояние души мужчины любого возраста, когда для него очень важно, что по этому поводу скажет и подумает его мама. Когда маменькин сынок попадает в ситуацию неопределенности, он теряется и нуждается в помощи со стороны мамы. Мамой в этот момент может быть кто угодно. Матвей вспомнил, как на днях его вез таксист – маменькин сынок. Таксист спрашивал, как проехать к месту назначения, он интересовался, не знает ли Матвей, есть ли заправка по дороге, а то бензин заканчивается. Он уточнил, есть ли у Матвея деньги без сдачи, и задал еще с десяток вопросов. И, задавая свои вопросы, он больше всего хотел, чтобы рядом была мама и мама решила бы все его проблемы и дала бы ответы на все его вопросы. Маменькины сынки бесили Матвея хуже тупых, которым все надо повторять снова и снова. Майор бесил Матвея своим переходом от состояния «я майор» к состоянию «я маменькин сынок, и моя мама по этому поводу думает вот что…» Майор бесил сильно, но экзамен надо было сдавать, и сдача экзамена была важнее.

Матвей сел в машину и натренированным движением застегнул ремень.

– Давайте вашу карточку, – сказал майор.

– Я – Матвей, Иван Викторович, – сказал Матвей и покачал головой так, будто знал, что это что-то должно значить для майора. То, что экзаменатора зовут Подорожный Иван Викторович, знали все, потому что это указано в экзаменационном табеле. Но для кого, кроме Матвея, это ценная информация? Матвей представился, как будто майору это что-то должно сказать, и занялся зеркалами, чтобы лишить майора возможности задавать вопросы и выяснять. Пусть думает. Пусть вспоминает. Может быть, ему кто-то говорил имена людей, к которым можно быть более снисходительным. Пусть сомневается. Пусть начнет нуждаться в маме.

Матвей поправил зеркала, проверил рычаг коробки передач, ручник. Взял с торпеды ключ и вставил его в замок зажигания.

– Ремень безопасности, – напомнил майор.

Матвей ждал и надеялся, что майор допустит какую-нибудь ошибку, про которую будут знать только они вдвоем. Матвей имел право высокомерно заявить майору, что ремень безопасности давно застегнут. Чего достиг бы Матвей, скажи он это высокомерно? Он бы насладился своим превосходством и потом пришел бы сдавать экзамен снова.

– Моя мама говорит: «На дороге ты должен быть предсказуем и заметен, но это все ерунда, если ты забыл пристегнуться».