Джон Тирни - Эффект негативности. Как способность замечать плохое трансформирует нашу реальность

Но власть плохого оставалась очевидной. Когда человек искал негатив, обработка позитива замедлялась. Вероятно, мозг способен игнорировать хорошие новости, когда они не нужны. Но бесполезную плохую информацию он подавляет не так успешно. Участники эксперимента обращали внимание на хороших людей, только концентрируясь на этом, но не переставали реагировать на плохих знаменитостей.

Даже если все идет замечательно, миндалевидное тело продолжает искать тучи за проблеском надежды. Экспериментаторы обнаружили: когда подопытные принимают ряд решений, которые помогают или заработать, или потерять деньги, миндалевидное тело ждет потерь, независимо от полученной прибыли. Даже после того, как человек принял правильные решения, оно продолжает реагировать на угрозы, которых еще нет. Некоторые люди становятся чувствительными к возможной опасности, а их мозг продолжает бить тревогу при каждом намеке на неприятность, даже если все спокойно. Как правило, разум должен перестать реагировать на несбывшиеся страхи благодаря так называемому процессу торможения. Но этим сложно управлять, потому что трудно определить разницу между избеганием настоящей угрозы и выдуманной.

Поверив, что Земля взорвется, если вы не съедите на завтрак пончик, вы съедите много пончиков – эй, а сработало же, да?

Эта фобия может быть довольно безвредной (если вы не стараетесь сбросить вес). Есть и другие ситуации, когда полезно инстинктивно бояться угроз. Негативный уклон миндалевидного тела такой сильный, что продолжает работать даже после нанесения физического вреда мозгу. Это обнаружили исследователи, предложив людям с частичным нарушением работы миндалевидного тела ряд решений. Иногда выбор представлялся потерей: вы заплатите взыскание в 25 центов или сделаете ставку 50/50, но ничего не получите при победе и потеряете доллар в случае проигрыша? (Разумнее заплатить четвертак, чем сделать ставку.) Как насчет заплатить четвертак или сделать ставку при 10 % вероятности потерять доллар? (Делайте ставку.) Даже имея поврежденное миндалевидное тело, люди в целом поступали так, чтобы минимизировать потери. Но когда решения представлялись в позитивном свете, например: «Вы предпочтете получить четвертак или сделать ставку, чтобы выиграть доллар?» – участники эксперимента становились заядлыми азартными игроками. Они выбирали долгосрочные ставки и упускали надежную возможность заработать деньги.

Способность мозга разбираться в хорошем была так слаба, что ей мешало частичное повреждение миндалевидного тела. Только власть плохого оказалась достаточно сильной, чтобы выжить.

Негативный уклон мозга был полезен предкам Феликса Баумгартнера – охотникам и собирателям, – но самому Феликсу он никак не помогал. Его сердце начинало колотиться при виде озера смертников или от запаха резины в шлеме. Все это запускало реакцию «бей или беги» в автономной нервной системе, которая контролирует базовые функции организма: ритм сердцебиения, пищеварение, потоотделение, сексуальные реакции и мочеиспускание. Система в основном действует неосознанно, позволяя уму сосредоточиться на чем-то более новом и грандиозном – написании стихотворения, фильме или размышлениях, что делать со своей жизнью. Но даже так автономная система будет помогать, например, сужать или расширять ваши зрачки в зависимости от количества света. Она управляет уровнями энергии в теле, которые ученые называют возбуждением (не путайте с сексуальным, хотя связь определенно есть). Когда Феликс был возбужден, его надпочечные железы выпускали гормоны стресса в кровь. Сердце билось быстрее, а дыхание становилось прерывистым и частым. Потоотделение усиливалось. Система пищеварения замедлялась, высвобождая энергию для мышц, но вызывая напряжение внутри и повышая панику. Автономную нервную систему можно возбудить как плохими, так и хорошими вещами, но исследователи обнаружили, что плохое как обычно притягательнее.

В ответ на него дыхание становится особенно прерывистым, а зрачки расширяются – еще один признак возбуждения. Когда людей просят угадать, какая из двух игровых карт ценнее, неправильная догадка вызывает расширение зрачков быстрее, чем правильная. Когда на кону деньги, люди больше возбуждаются из-за потенциальных потерь, и этот уклон очевиден, даже если страх неосознанный. В одном эксперименте, когда участникам предлагали выбрать высокую или низкую ставку, их префронтальная кора, вероятно, понимала, что шансы одинаковые, поэтому они делили ставки поровну. Но сердца бились быстрее, а зрачки расширялись от высоких ставок и, соответственно, больших рисков.

Чтобы совершить прыжок из стратосферы, Феликсу нужно было справиться с инстинктивными страхами, взять под контроль миндалевидное тело и обойти реакцию «бей или беги».

Он думал, что справится сам, но ему понадобилась помощь человека, который понимал, как работает разум.

Через три месяца после слезного звонка из аэропорта Феликс снова встретился лицом к лицу с костюмом и скепсисом команды. Его тренеры были ветеранами американских военно-воздушных сил и программ НАСА. Они сразу замечали людей с подобным типом страха. Кандидаты, желающие стать пилотами или астронавтами, проходят такой тест одним из первых. Иногда кандидат надевает герметичный костюм и шлем, а проверяющий выходит из комнаты, не объяснив, что происходит и когда он вернется. Систему охлаждения в костюме отключают, и в нем становится все теплее. Развивается клаустрофобия. Проверяющие наблюдают через скрытые камеры и оставляют кандидата в таком состоянии по крайней мере на час, или пока тот не начнет паниковать.

В другом тесте кандидата помещают в маленькую темную коробку. Свернувшись клубочком, он лежит там целые сутки. Один из тренеров Феликса, опытный специалист Джо Киттингер, мирно проспал свою проверку в коробке в 1950-х, но повидал много коллег из военно-воздушных сил, проваливших ее.

– Это или беспокоит вас, или нет, – объяснил он.

Киттингер ни разу не видел, чтобы кто-то преодолел страх, как и Арт Томпсон, директор проекта. Когда Феликс спросил его, как воздушные силы и НАСА тренируют пилотов и астронавтов с клаустрофобией, Томпсон ответил:

– У них простой выбор: избавиться от тебя и пригласить следующего. Вот что главное: ты или способен, или нет.

Томпсон с командой обсудили свои переживания в тот день, когда Феликс вернулся в Ланкастер. Сам Феликс ждал снаружи, пока остальные оценивали риски, связанные с продолжением проекта. В конце собрания команда сообщила, что не верит в Феликса. Все сомневались, что он готов отправиться в стратосферу. Вряд ли он вообще когда-то созреет для этого. Мысль подтвердилась на встрече Феликса с командой. Он сидел в одиночестве, а остальные расположились в другом конце комнаты. Феликс чувствовал смущение и ярость. Двадцать пять лет прыжков с парашютом и с высотных объектов он справлялся с задачей, а теперь в него никто не верил.