Эдуард Киршбаума - Психологическая защита

С приобретением самостоятельности ребенок начинает сам выбирать объекты для своих влечений. Но эта активная субъектная фаза может и не развиваться, может статься, что ребенок застревает в пассивной позиции, когда все его окружение (мать, отец, семья, педагоги, другие социальные институты) отказывает ему в праве самому выбирать, решать, что ему делать, чем ему заниматься, какие влечения удовлетворить, какие нет, прислушаться к своему бессознательному (т. е. чего ему хочется); предугадывая все его желания, ему не дают возможности совершить работу выбора, работу субъекта. Социальное окружение формирует сверхсильную цензуру Сверх-Я, через которую и идет управление поведением ребенка.

Ребенка безумно любят, ласкают, заботятся о нем. В такой позиции он не научится сам любить. Единственный, кого он может любить — это он сам. Субъектность проявляется только по отношению к себе, опять та же узость замещения. Самовлюбленный Нарцисс — это символ аутоэротичного замещения. Если брать сексуальное отклонение, то это проявляется в эксгибиционизме.

Следующий вид переноса — уход (избегание, бегство). Личность уходит из той активности, которая доставляет ей дискомфорт, неприятности как реальные, так и прогнозируемые.

Анна Фрейд посвятила уходу целую главу в своей книге "Я и защитные механизмы". Она приводит в ней уже ставший классикой пример ухода.

На приеме у нее был мальчик, которому она предложила раскрасить "волшебные картинки". А.Фрейд видела, что раскрашивание доставляет ребенку огромное удовольствие. Она сама включается в это же занятие, видимо с тем, чтобы создать атмосферу полного доверия для начала разговора с мальчиком. Но после того, как мальчик увидел рисунки, раскрашенные А.Фрейд, он напрочь отказался от своего любимого занятия. Отказ мальчика исследовательница объясняет страхом пережить сравнение не в свою пользу. Мальчик, конечно же, увидел разницу в качестве раскрашивания рисунков им и А.Фрейд [78].

История с другим мальчиком демонстрирует довольно изощренную подготовительную работу по использованию техники ухода. Мальчик увлекается футболом, достигает успехов в этом виде спорта. Его старшие друзья положительно оценивают его успехи и допускают в свои игры на равных. Но вскоре ему снится сон, в котором манифестируется реальный страх: он играет в мяч, его соперник по игре, огромный верзила, так сильно бьет по мячу, что ему кое-как удается избежать удара. Мальчик в страхе просыпается. Дальнейшая совместная с психоаналитиком интерпретация сна показала, что гордость мальчика от сознания, что он допущен в компанию более взрослых ребят быстро трансформируется в страх. Он боится, что ему будут завидовать, зависть этих парней может обернуться агрессией против него. После сна мальчик теряет интерес к футболу, резко снижается его спортивное мастерство. В конце концов он бросает занятия футболом. Резко сужается сфера активности его личности. А.Фрейд эту технику так и назвала "Сужение Я" [78]. По сути, в ее названии отражено следствие использования данной психозащитной техники. Ф.Е.Василюк называет этот механизм "сужением психологического пространства личности" [16].

Уход — это уход от чего-то. У ухода есть исток, начало. Но у него, кроме того, почти всегда есть продолжение, есть финальность, направление. Уход — это уход во что-то, куда- то. Энергия, отнятая от деятельности, которую я покинул, должна быть связана на другом объекте, в другой активности. Как мы видим, уход — это опять же замещение объектов. Уход из одной активности я компенсирую приходом в другую. Тот же мальчик-футболист, покинувший спорт, начинает компенсировать эту потерю усиленными интеллектуальными занятиями, а в последующем достигает определенных успехов в поэзии.

Сфера мыслительной деятельности представляет массу возможностей для замещений в виде ухода. Западногерманский психолог Д.Дёрнер считает, что мыслительные операции нацелены не только на решение проблемы, но и на создание чувства компетентности, чувства способности контролировать и решать ситуацию, с которой индивид сталкивается впервые и решение которой не задано всем предыдущим опытом. И для того, чтобы сохранить и поддержать чувство контроля над событиями, человек пользуется различными формами ухода.

Восприятие собственной некомпетентности, актуальной невозможности решать ту или иную проблему притупляется, вытесняется тем, что человек уходит в ту часть проблемы, которую он решить может. Благодаря этому он сохраняет чувство контроля над реальностью. В научной сфере конкретными формами такого ухода являются бесконечная работа с литературными источниками, составление картотек, библиографии; тщательное, детальное планирование исследования; бесконечная работа над программированием на компьютере и т. д.

Уходом в научной деятельности является и постоянное уточнение объемов понятий, критериев классификации, маниакальная нетерпимость к любому противоречию. Все эти формы ухода представляют собой горизонтальное бегство от действительной проблемы в то мысленное пространство, в ту часть проблемы, которую и не нужно решать или которая решится сама по ходу дела, или которую индивид в состоянии решить.

Другая форма ухода — вертикальное бегство, которое состоит в том, что мышление и тем самым решение проблемы переносится из конкретной и противоречивой, трудно контролируемой реальности в сферу сугубо мыслительных операций, но мыслительные модели избавления от конкретной реальности могут настолько далеко обсграгироваться от самой действительности, что решение проблемы на замещающем объекте, на модели имеет мало общего с решением в реальности. Но чувство контроля если не над реальностью, то хотя бы над моделью сохраняется. Однако уход в моделирование, в теорию, вообще в область духа может зайти так далеко, что путь назад, в мир реалий, напротив, забывается. По большому счету, уход в науку, философию, в сферу духа очень часто обеспечивается гораздо большей возможностью воссоздать чувство контроля и власти именно в этих областях, нежели в житейских ситуациях. Но не попасть бы в ситуацию Фауста, который горько признавался: Я философию постиг, Я стал юристом, стал врачом… Увы: с усердьем и трудом И в богословье я проник, — И не умней я стал в конце концов, Чем прежде был… Глупец я из глупцов!

(Пер. Н.Холодковского)

Примечательно, как точно обозначил Гете состояние Фауста, делающего такое открытие. Это — состояние тревоги, беспокойства.

Далее в монологе Фауста в одном только восьмистишии Холодковский вслед за Гете трижды обозначает этот, как бы сейчас сказали, экзистенциальный вакуум: Фауст вопрошает уже риторически, уже с ответом самому себе: Еще ль не ясно, почему Изныла грудь твоя тоской, (1) И больно сердцу твоему, (2) И жизни ты не рад такой? (3) Живой природы пышный цвет, Творцом на радость данный нам, Ты променял на тлен и хлад, На символ смерти — на скелет!..