Аллан Фромм - Способность любить

При нашем образе жизни мы не слишком хорошо к себе относимся. Мы хвастаем высокими стандартами жизни, но что мы имеем от всего этого изобилия, от многочисленных и прочных товаров, от сверкающих автомобилей, машин для мытья посуды, стиральных машин, музыкальных цент­ров и телевизоров? Мы полируем свои машины, балуем их, но не балуем себя. Со времени предков мы смотрим на развлечения как на субботний вечер после недели напря­женной работы; мы полагаем, что развлечения нужно еще заслужить, что они сами по себе не имеют ценности.

Можно развить привычку к радости, как многие неволь­но вырабатывают привычку к боли, к тревоге, к постоян­ным мыслям о счетах, налогах, несварении или боли в спи­не. Можно радоваться ежедневно, а не только по суббо­там, праздникам и во время двух-трех недель ежегодного отпуска.

Каждый обычный день обладает множеством возможно­стей для радости, если мы позаботимся эти возможности увидеть. Даже самая прозаическая повседневная деятель­ность может быть озарена маленькими удовольствиями. Несколько лишних центов за кусок мыла добавят к прозаи­ческой задаче умывания наслаждение приятным ароматом.

В нашей культуре мы редко обращаем внимание на то, что умывание способно принести физическое удовольствие.

В наших городах трудно культивировать простые чув­ственные удовольствия — зрения и слуха, осязания и обо­няния, но это возможно. Среди гигантских зданий мегапо­лиса время от времени дует свежий западный ветер. Солн­це по-прежнему заходит, а молодая луна все еще висит уз­ким серпом в западной части неба. Возможно даже на го­родских улицах радоваться погоде, насладиться короткой прогулкой ранним прохладным утром или теплым весен­ним днем. Многие так поступают; всякий, кто ищет не­сложных недорогих развлечений, найдет общество. Неко- торым нравится даже дождь и снег.

Культивирование мелких ежедневных радостей и наслаж­дений может показаться слишком ненадежным способом улучшения самооценки. Каждое такое мгновенное наслаж­дение лишь ненамного улучшает наше представление о себе. Но это немногое возникает ежедневно и довольно скоро станет заметным. Нашему организму нужно незначитель­ное количество витаминов и минералов, но без них мы те­ряем силу и даже можем заболеть. Мгновения небольших удовольствий, если они возникают через короткие интер­валы, действуют точно так же: это психологические вита­мины для здоровой и нормальной самооценки.

Достижения приносят удовлетворение, но самостоятельно не могут подцерживать любовь к себе; преуспевающие муж­чины и женщины часто живут в страхе, они боятся потерять свой успех; а многие буквально распадаются на части от стра­ха падения со сверкающих высот. Ничто иное не обладает такой силой обновления и освежения самооценки, как ра­дость и наслаждение самим собой. Пожелание, которое мы произносим при расставании «Наслаждайся!» — именно так провожают друзья уезжающего в отпуск — содержит в себе буквальную правду: только наслаждаясь собой, мы можем любить себя так, как хотели бы, чтобы нас любили другие.

По мере того как радость становится привычной, такой же становится и любовь. Так мы начинаем любить с боль­шим наслаждением, глубиной и постоянством. Лучшие любящие не просто радуются друг другу. Они радуются себе, вместе наслаждаясь миром. Любовь для них — это роскошь. Им не нужна взаимная привязанность так, как необходим для жизни воздух. Они, конечно, находят утешение друг в друге, но не в этом главная функция их отношений.

Желание, которое они испытывают по отношению друг к другу, каким бы вначале романтически напряженным ни было, становится частью более общего желания жизни и любви к ней. Они совсем не обязательно считают этот мир лучшим из всех возможных и не проявляют самоуверенной убежденности в том, что мир выполнит любое их желание. Они понимают, что жизнь, в общем, хороша и становится еще лучше, когда они наслаждаются ею вместе.

Такие люди, провозглашая свою любовь, в сущности, приглашают нас в свой счастливый мир. Это реальный мир радости и печали. В нем бывают мрачные эпизоды, но в целом жизнь остается достойной. Когда люди чувствуют свободу от себя и возможность так вместе пользоваться жизнью, они медленно, но уверенно становятся самой важ­ной частью жизни друг для друга. Их любовь обновляется и усиливается не только желаниями и обещаниями, но и са­мой жизнью. Она становится сильной и приносит все боль­шее взаимное удовлетворение.

Способность любить не легко распознавалась и не счи­талась в нашей истории большим достижением. Она не получала общественного признания, нет никакой Нобелев­ской премии за такую выдающуюся способность; даже зо­лотые часы не получишь в награду за пятьдесят лет предан­ности. Романтическая литература считала ее вымышленной, воображаемой, сладкой ложью. Кого же в истории, а не в литературе можно назвать великими любящими? Мы нахо­дим их только, если вдобавок к способности любить они демонстрировали еще какие-то выдающиеся достижения. Если они создали империю или написали замечательные стихи, мы можем признать и то, что они умели любить. Но на памятниках нет слов о любви.

Кто же великие любящие сегодня? Люди часто ошибоч­но считают такими звезд сцены и экрана. Конечно, все они хорошо выглядят, они привлекательны и часто играют лю­бовные роли. Но их частная жизнь — обычно совсем другое дело. Или великими любовниками называют тех, кто по­стоянно фигурирует в светских хрониках. Их частые скан­далы и разводы свидетельствуют о фундаментальной неста­бильности жизни, а это пагубно для любви.

Мы не знаем великих любящих нашего времени, потому что не умеем узнавать и измерять способность к любви. Однако, сами того не сознавая, лучшие любящие могут ока­заться поблизости. Способность любить — не какой-то осо­бый талант, это часть более общей способности жить. Жить и любить — настолько части одного и того же, что то, как мы проявляем себя в одном, показывает и наши способно­сти к другому.

Способность любить опирается не столько на лихора­дочные обещания, сколько на повторяющиеся поступки. Может, лучше думать не о способности любить, а о способ­ности сохранить любовь. Это подчеркивает значение исто­рии любви в прошлом и сохранения ее в настоящем, под­черкивает реальность повседневной радости, которую дают человеческие взаимоотношения, усиливает нашу способ­ность любить, все больше освобождая наше «я». Жизнь те­чет спокойней и не причиняет ущерба силе нашей любви, той любви, которую избрали мы сами.

Один из самых популярных мюзиклов Ф. Лоу, поставленный впервые в 1956 году. Любопытно, что А. Фромм ссылается на мю­зикл, а не на его основу — пьесу Бернарда Шоу «Пигмалион». — Прим. перев.