Джон Спонг - Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

Иисус всегда ставил человечность над законами религии, обращая закон во всех его проявлениях к более высокой цели. В другом примере он бросает вызов религиозным уставам, связанным со служением теистическому божеству, давшему свыше заповеди людям. Однажды в субботу, говорит Марк, ученики проходили через поля пшеницы (2:23–28). Проголодавшись, они сорвали несколько колосков. Сторонники теистической религии контроля тут же осудили учеников за нарушение закона Божьего. Они делали то, что не должно делать в субботу, заявили моралисты [83] Чтобы понять всю противозаконность этого поступка, см. Исх 14:11. . Иисус ответил, сославшись на прецедент, в котором царь Давид съел ритуальные «хлебы предложения», предназначенные только для священников. Эти хлебы дозволялось есть лишь в самых крайних случаях – например, если голод грозил всем смертью. И затем, в одном из своих самых впечатляющих высказываний, что опрокидывали религиозные приоритеты с ног на голову, Иисус объявил: любые религиозные законы, даже те, что относятся к заповеданному иудеям соблюдению дня субботнего, перестают быть нравственными, если не служат сохранению нашей жизни. Вот единственная цель всей религии, утверждал он. Человек не создан для субботы, напротив, законы субботы были созданы, чтобы облегчить жизнь людей. Если законы не обогащают человеческую жизнь, то во имя этой жизни их можно и нужно обойти. Поразительный религиозный сдвиг в понимании власти, традиции и закона! Вопреки тому, чему тысячи лет учила религия, конечная ее цель, по мнению Иисуса, не в угождении сверхъестественному божеству, якобы живущему за пределами мира, но скорее в том, чтобы поддержать жизнь людей. Когда эти две тенденции входят в противоречие, человеческие потребности неизменно берут верх над законом. Это было глубочайшим прозрением, преображающим символом нового сознания, знаком того, что Иисус считал человеческую жизнь местом встречи с Богом. В тот момент Бог как будто покинул небеса, где царил над миром в качестве авторитарного родителя, и стал осознаваться как присутствие, явленное в самой сути нашей жизни.

Марк проводит ту же идею в следующей истории об Иисусе (3:1–6), где снова представляет его в день субботний в синагоге – на сей раз он встречает там человека с иссохшей, возможно, парализованной рукой. Болезнь была явно хронической и не опасной для жизни, и ради нее святость субботы нарушать не дозволялось. Реакция Иисуса в общих чертах такова: если в день субботний разрешается делать добро и предотвращать зло, не дав ему продлиться хотя бы на день, так следует ли ему повременить с исцелением? Другими словами, справедливо и уместно ли откладывать благое дело или нет? Жизнь конечна, и добрый поступок, отложенный на день, означает, что этот день в жизни человека потерян. Марк говорит, что Иисус, разгневанный тем, как религия чинит жизни вред и увеличивает страдания, тут же исцелил больного в день субботний, на что религиозные власти отреагировали крайне враждебно. Чего еще можно было ожидать, если их власти угрожал человек, не соблюдавший их религиозные правила, специально созданные для удержания людей в узде? Сама их власть ставилась под сомнение тем, кто как будто утверждал, что законы, призванные заслужить милость Бога на небесах, могли утратить силу. И что в итоге? Анархия? Ведь эти правила были необходимы, чтобы держать жизнь во власти религии. Позволь религиозные вожди бросить им вызов, их религиозному авторитету пришел бы конец.

Иисус всегда ставил человечность над законами религии

Неудивительно, что эти сторонники божества-контролера наряду с политическими властями тайно замыслили устранить эту угрозу закону, порядку и прежде всего их собственному положению. Как Церковь, так и государство всегда ищут способ установить порядок в падшем и неуправляемом мире. Иисус, с другой стороны, полагал, что извечная потребность править жизнью при помощи религиозных законов – не что иное, как попытка увековечить человеческую неполноценность. Авторитарная религия способна лишь контролировать вред, держа в узде опасные человеческие наклонности. Иисус рассматривал человеческую ситуацию совсем по-иному – как путь от ограничений и правил к цельности. Он призывал людей выйти за рамки правил, оборонительных систем, племенных границ, предубеждений и даже самой религии, чтобы охватить все богатство жизни. Это поистине уникальный подход к жизни и к религии. Именно поэтому Иисус так поразительно отличался от остальных, как если бы пришел из другого человеческого измерения, и по той же причине его последователи со временем стали видеть Бога как часть его личности.

Еще одна характерная черта почти каждой религиозной системы – определение ритуальной чистоты и объяснение того, что делает людей чистыми и нечистыми. В Торе масса ссылок на запрет прикасаться к женщине в период менструации (см.: Лев 12:1–8 и 15:19–30). Во многих древних религиозных системах – и иудейская религия тут не была исключением – женщина в такие дни считалась нечистой. Ее считали вместилищем скверны и на период месячных изгоняли как потенциальную угрозу для благополучия всего племени. Каждый месяц на несколько дней она оказывалась под бременем навязанного культурой стыда. Религия часто поступает так с людьми.

На этом фоне мы читаем в Евангелии от Марка историю женщины, страдавшей постоянным, а не периодическим кровотечением. В системе ценностей той культуры это означало, что она была все время нечиста. Она обращалась к лекарям, но напрасно. Она ненавидела себя, считала себя проклятой, а с таким восприятием себя – какая тут человечность? Ее боялись и презирали. И вот, собрав всю свою силу воли, должно быть, огромную, она решила покинуть стены тюрьмы, наложенной на нее религией, разыскать Иисуса, о котором она уже слышала, и дотронуться до него. Должно быть, у нее почему-то возникло чувство, что он ее не осудит и поможет пробить барьеры, подавлявшие ее человечность. Она надеялась, это ее исцелит. Как сообщает Марк, прикосновение действительно ее исцелило, а Иисус ощутил, как из него вышла сила.

Марк продолжает. Иисус обернулся и спросил: «Кто прикоснулся к Моим одеждам?» Ученики рассмеялись, сказав, что в такой толпе его толкают постоянно, однако Иисус возразил: прикосновение было намеренным. Женщина, почувствовав, что с нею произошло, и осознав, что исцелилась, трепеща от страха, приблизилась к Иисусу и призналась, что это она сознательно дотронулась до него. В Торе говорилось, что подобное прикосновение делало Иисуса нечистым, а законы о чистоте требовали, чтобы он в течение предписанного числа дней совершал ритуальное очищение. Когда женщина опустилась на колени перед Иисусом, зная, что осквернила его, она боялась, что ее снова осудят из-за религиозных правил и законов о чистоте.