П Сладкопевцев - Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

Церковь, внесши Иоанна в число святых и установив совершать память его 4 декабря, в своих песнопениях прославляет его, как учителя благочестия и чистоты, наставника Православия, вселенной светильника, монашествующих богодухновенное удобрение, цевницу [387] Цевница – старинный духовой музыкальный инструмент; многоствольная флейта, свирель. – Примеч. ред . духовную и ублажает особенно за то, что он, возгоревшись ревностью, своими писаниями уничтожил все зло богоборных ересей, ясным сделал для всех все, что написали прежде мудрые, учением своим и правыми догматами низложил хульное нечестие последователей Манеса, обличил Несториево разделение, Севирово слияние и единовольное безумие [388] Тропарь и канон в службе на память св. Иоанна 4 декабря. . За необычайную силу и сладость слова, подобно потоку льющегося в его вдохновленных песнопениях и услаждающего сердца верующих, ему по всему праву дали высокое имя «Златая струя», «Златоструйный». «Иоанн [Дамаскин] справедливо назван златою струей, – говорит св. Феофан Исповедник в своем “Хронографе”, – по обилию в нем благодати Святого Духа, текущей в словах его и жизни» [389] Св. Феофан Сигрианский, участник VII Вселенского Собора; родился около 760 г., умер в 818 г. . Называли Дамаскина еще «устами и истолкователем всех богословов» за то, что он в изложении православной веры постоянно говорит словами отцов Церкви, особенно Василия Великого, Григория Богослова, Афанасия Великого, Григория Нисского, творения коих он глубоко изучил и понимал [390] Так писал Макарий Анкирский. . «Изложение православной веры» послужило образцом, которому стали следовать богословы восточные и западные, особенно в Средние века [391] В начале X в. «Изложение православной веры» св. Иоанна Дамаскина было переведено на церковнославянский язык. .

Преподобный Михаил Черноризец(память 23 мая) жил в IX веке. Он родился в Месопотамском городе Эдессе от благородных христианских родителей и воспитан был в благочестии и страхе Божием. Достигнув совершенного возраста, Михаил по внутреннему влечению решился посвятить себя подвижнической жизни. Зная, что родственник его Феодор [392] Это славный между отцами Церкви св. Феодор, епископ Эдесский, писатель нравоучительного творения «Сто деятельных глав». Память его 9 июля. давно уже подвизается в Палестине в лавре преподобного Саввы Освященного, юноша отправился в Святую Землю. Прибыв в Иерусалим и поклонившись святым местам, он поспешил в Великую лавру, где, принятый родственником своим, поселился и сделался его учеником. Со всею ревностью Михаил стал подвизаться о Господе, подражая св. Феодору во всем: в посте и молитве, в чтении слова Божия и духовных размышлениях. Мирно текла жизнь юного инока под руководством св. Феодора, великого подвижника. Михаил преуспевал в духовной жизни и нравственных совершенствах. Но не суждено было ему совершить иноческого подвига в мирной обители; Богу угодно было указать ему другой подвиг – мученичества.

Михаил умел искусно плести корзины, делать сосуды и другие вещи. Рукоделье свое по распоряжению аввы Феодора он носил продавать в Иерусалим; вырученные за него деньги Феодор отдавал настоятелю, чтобы не даром оба они получали от обители содержание. В то время Палестина находилась под властью мусульманских государей – халифов, живших в Багдаде; некоторые халифы отличались образованием и любили склонять христиан к магометанству, для чего, посещая важнейшие места своего государства, вступали с ними в беседы о вере. Таков был в IX веке халиф Адрамелех. Когда один раз инок Михаил прибыл по обыкновению в Иерусалим для продажи своих изделий, в это время в Святом городе находился халиф Адрамелех с женой своей Сеидой. Увидев на торгу прекрасные корзины и другие вещи, которые продавал Михаил, евнух Сеиды позвал его к ней, говоря, что изделия его понравятся царице и он получит за них хорошую плату. Михаил явился к Сеиде. Молодой инок, высокий, стройный, красивый лицом, с небольшою бородкой, понравился ей; был только он от поста бледен и худ. В сладострастной мусульманке родилось нечистое пожелание. И вот она ласково стала говорить с иноком.

– Кто ты и откуда? – спросила она Михаила.

– Я убогий монах из лавры св. Саввы, – отвечал инок.

– Жалею о тебе, – как будто с участием продолжала Сеида, – как ты худ и бледен! Хочу сделать тебе доброе дело: если ты раб чей, освобожу тебя; если чем болен ты, вылечу; если беден, обогащу.

Понял Михаил льстивые слова Сеиды, уразумев ее злой умысел, и обратился умом к Богу, всем сердцем возопив к Нему о помощи и избавлении от угрожающей опасности.

– Юноша, юноша! – заговорила снова царица, видя, что Михаил ничего не отвечает на ее слова. – Если сделаешься мне другом, то насладишься всеми возможными благами жизни; ты будешь господином и повелителем: тебе будут служить, перед тобой станут раболепствовать.

На это твердый духом инок отвечал:

– Люблю Владыку моего Христа, возлюбившего меня и за меня предавшего душу Свою. Его и желаю любить ненасытимо; друзья у меня – небесные чины Ангелов и лики святых, поживших на земле добродетельно. Твоим другом быть не хочу; общение с тобой иметь отказываюсь.

Сеида разгневалась и начала говорить уже грозно: – Если не исполнишь моей воли, подвергну тебя мукам, раздроблю твое тело.

– Я тщусь творить волю Господа моего, – сказал на это Михаил, – твоей же воли никак не послушаю и не исполню. Если же ты подвергнешь меня мукам, этим доставишь только благо душе моей. Верно знай, что никакими прелестями и обещаниями, ни страхом и угрозами не преклонишь меня к исполнению твоего бесстыдного похотения.

– Окаянный монах! – громко и порывисто сказала Сеида. – Чего ты лишаешься? Какое благо теряешь? И почему не хочешь исполнить моего желания?

Смотри: не красива ли я? Не любезна ли?

– Не только не красива, – отвечал смело инок, – но и безобразна и мерзка; не любви, а презрения и ненависти ты достойна!

Ярость овладела Сеидой. Она велела вывести инока на двор, растянуть на земле и бить палицами без милости и пощады. Долго били и мучили Михаила. Наконец Сеида приказала измученного инока связать и послала его к мужу с запиской такого содержания: «Скверный сей монах осмелился поносить меня непотребными словами. Если оставишь его в живых, то более не увидишь меня на свете».

Прочитав записку Сеиды, халиф решился исполнить ее желание: он не мог опечалить жену свою, которую любил. Он пожелал видеть инока и велел его к себе представить. Явившись к Адрамелеху, Михаил не поклонился ему, но стоял прямо. Гнев выразился на лице халифа.

– Горделивый монах! – сказал он иноку. – Что будешь отвечать о деле, на которое дерзнул ты? Думаю, что ты безответен.