Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Здание храма Христа Спасителя по своим внешним признакам полностью соответствует православным храмам, имеет купола, увенчанные крестами. Внутреннее убранство храма Христа Спасителя также соответствует православным канонам. Имеются приделы, алтарь, иконостас, солея, амвон, другие помещения. Стены храма расписаны в соответствии с православными традициями. Православная церковь признает данное помещение храмом и проводит в нем в соответствии со своими уставными целями религиозные мероприятия (обряды).

Здание комплекса храма Христа Спасителя принадлежит городу Москве. Оперативное управление комплексом осуществляет фонд храма Христа Спасителя.

Храм Христа Спасителя передан в бессрочное безвозмездное пользование Русской православной церкви.

В церковно-административном отношении храм имеет статус подворья патриарха Московского и всея Руси, Орган Русской православной церкви — Собор архиереев произвел религиозный обряд — великое освящение, придавший храму Христа Спасителя статус храма согласно церковным канонам.

Наличие в здании по адресу: гор. Москва, ул. Волхонка, д. 15, наряду с помещениями, используемыми для совершения церковных обрядов, иных помещений, таких как зал заседаний Священного Синода, трапезная и даже автостоянка, не умаляет в глазах верующих назначения данного сооружения как храма.

Для оценки статуса данного здания в связи с рассматриваемым уголовным делом существенным является также то, что подсудимые шли в него именно как в храм, имея желание совершить в нем как в кафедральном соборе Русской православной церкви указанные выше действия, чего они и не скрывали [303] Приговор по делу «Пусси Райот». .

Таким образом, еще один (около)богословский спор, в частности спор о том, что можно считать храмом, получил судебное решение.

Наконец, последний из интересующих нас вопросов — вопрос о том, кто может быть признан в качестве верующего и как определить социальную группу «православные христиане», — был также решен судом, причем достаточно любопытно.

Как суд, а до этого следствие выделили социальную группу «православные христиане», по мотивам ненависти к которым был совершен «панк-молебен»? Как следствие, а затем и суд подбирали людей, которые могли бы быть признаны в качестве легитимных выразителей мнения всей оскорбленной «социальной группы»? Самый простой способ сделать это — воспользоваться очевидными формальными критериями: самоидентификация, факт крещения, знание Символа веры, молитва и посещение богослужения. Если смотреть поверхностно, то следствие пошло именно по этому пути; по крайней мере, показания почти каждого свидетеля предваряются рассказом о том, что «он является православным, крещен еще в детстве, относит себя к верующим людям» [304] Например, потерпевший Виноградов С. В., заместитель главного энергетика храма Христа Спасителя. . Однако, если копнуть чуть глубже, то станет понятно, что эти критерии играли лишь второстепенную роль. Дело в том, что многие свидетели защиты, соответствующие данным критериям, не были признаны в качестве представителей искомой социальной группы и, соответственно, были лишены возможности давать показания в суде [305] Например, Алексей Навальный, политик и православный христианин, так и не был допущен в качестве свидетеля со стороны защиты (См.: Суд над Pussy Riot: свидетелей защиты не пускают в здание, у полицейского эпилептический припадок // Газета. ру. 03.08.2012. http://www.gazeta.ru/social/news/2012/08/03/n_2467017.shtml [доступ от 10.04.2012]). .

Если опираться на материалы суда, то получается, что «православные христиане» конструировались по ходу процесса через отношение человека к «панк-молебну». Именно это было решающим критерием для попадания в данную группу. В результате не социальная группа «православные христиане» логически предшествовала «панк-молебну» и была этим молебном оскорблена, но, наоборот, она возникает в ходе следственных действий и судебного процесса именно через негативное отношение к «панк-молебну». Данная социальная группа конструировалась судом через чувство унижения и оскорбления, которое было нанесено «панк-молебном», и желание наказать обидчиков. В качестве свидетелей допускались лишь те, кто соответствовал этим критериям, кто был готов признать себя оскорбленным, кто был готов считать себя объектом ненависти и требовать наказания.

Подобное социальное конструирование не устроило сторону защиты. Адвокат Виолетта Волкова начала говорить о том, что группа «православные христиане» вовсе не едина: «Непонятно, почему православные верующие выделены в одну группу! Среди православных есть много групп, и они недружественные друг другу» [306] Костюченко Е. Дело Pussy Riot: завершен шестой день, стороны готовятся к прениям. . Надежда Толоконникова в своем заключительном слове попыталась дать иную интерпретацию категории «верующий», подчеркнуть важность сострадания и милосердия для любого христианина:

…я знаю, что сейчас огромное количество православных людей выступают за нас, в частности, у суда за нас молятся, молятся за находящихся в заточении участниц группы Pussy Riot . Нам показывали те маленькие книжечки, которые раздают эти православные, с содержащейся в этих книжечках молитвой о находящихся в заточении. Одно это показывает то, что нету единой социальной группы православных верующих, как пытается представить сторона обвинения. Ее не существует. И сейчас все больше верующих становится на сторону защиты группы Pussy Riot . Они полагают, что то, что мы сделали, не стоит пяти месяцев в следственном изоляторе, а тем более не стоит трех лет лишения свободы, как хочет господин прокурор [307] Костюченко Е. «Так называемый процесс»: последнее слово Надежды Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич // Новая газета. № 89. 10.08.2012 [http://www.novayagazeta.ru/society/53903.html, доступ от 16.02.2013]. .

Сконструированные судом «православные верующие», по мнению Надежды Толоконниковой, едва ли могут быть признаны в качестве таковых: «Христос не зря был с блудницами. Он говорил: надо помогать тем, кто оступается, и я прощаю их. Но почему-то я не вижу этого на нашем процессе, который происходит под знаменем христианства. Мне кажется, что сторона обвинения попирает христианство!» [308] Костюченко Е. «Так называемый процесс»… То есть интерпретации суда Толоконникова пыталась противопоставить свое собственное видение того, кто такой настоящий христианин. В интерпретации защиты и обвиняемых гораздо больший акцент при конструировании группы «православные христиане» делался на милости, всепрощении и сострадании.

Из этого краткого рассмотрения видно, как сначала следствие, а затем и суд разрешили неоднозначные (около)богословские вопросы, поднятые в связи с делом «Пусси Райот». Собственно, они не столько разрешили их, сколько водворили на место подвешенную «панк-молебном» границу, подтвердив тем самым курс на ту модель постсекуляризма, которую в последние годы пытается выстраивать государство. Однако вопросы, поднятые «панк-молебном», — что такое настоящая молитва, что такое настоящий храм, кто такой настоящий христианин — едва ли исчезли после вынесения приговора, поэтому можно с достаточной степенью уверенности предсказать, что воцарившееся на время спокойствие на границе «религиозное / светское» скоро будет вновь взорвано сторонниками иных ответов и иного нормативного образа постсекуляризма. А государству, в свою очередь, вновь придется браться за непривычное для себя «богословское дело».