Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

На этот момент обратила внимание Екатерина Самуцевич в своем заключительном слове:

В нашем выступлении мы осмелились без благословения патриарха совместить визуальный образ православной культуры и культуры протеста, наведя умных людей на мысль о том, что православная культура принадлежит не только Русской православной церкви, патриарху и Путину — она может оказаться и на стороне гражданского бунта и протестных настроений в России [319] Костюченко Е. «Так называемый процесс»: последнее слово Надежды Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич. .

Своим выступлением «Пусси Райот» поставили под сомнение авторитет как церковных, так и светских властей, заявив, что христианство и православие принадлежат не только им, что христианство многомерно, что оно не обязательно должно следовать в русле «провластной» модели постсекуляризма.

Принципиальный момент, касающийся «панк-молебна», заключается в том, что он не был направлен против самой возможности пересечения религиозной и политической сфер, он не был направлен против самой возможности постсекулярных гибридов как таковых. Он был направлен против конкретного воплощения постсекулярного гибрида — симфонии государства и церкви — и выдвигал в качестве альтернативы иной тип гибрида, в котором православная культура оказывается на стороне гражданского протеста (то есть в логике нашего исследования противопоставил «оппозиционную» модель постсекуляризма «провластной»). В этом смысле «Пусси Райот» предложили радикально иную, инновационную реакцию на ситуацию постсекуляризма: вместо классической секулярной реакции, подразумевающей стремление разбить складывающиеся постсекулярные гибриды и вновь отделить религию от того, с чем она успела сплестись, панк-группа, действуя в логике новых постсекулярных реалий, попыталась противопоставить одному гибриду — другой.

По всей видимости, в условиях постсекуляризма речь не идет о восстановлении старых, устойчивых границ и преодолении гибридности как таковой; речь идет о выборе между разными гибридами. Вместо отвергаемого ими гибрида «Пусси Райот» предложили свой: «панк-молебен» был актом присваивания религиозного содержания и использования религиозного пространства с целью его перенаправления в иное, не санкционированное властями русло. Направить содержание христианства против проводимой в стране политики — вот в чем заключался главный радикализм акции.

Судя по всему, именно с этим радикальным курсом «панк-молебна» на выстраивание альтернативных механизмов пересечения религиозной и политической сферы и было связано нежелание ни экспертов, ни обвинения, ни суда видеть в «панк-молебне» очевидную политическую составляющую. Деполитизация акции была одной из внутренних смысловых ниточек, связывавших в единую цепочку весь судебный процесс — от расследования до вынесения приговора. Вот, в частности, как деполитизируют акцию эксперты:

Анализ текста исследуемой песни участниц группы Pussy Riot в целом позволяет выявить явную искусственность, логическую необоснованность включения в песню, исходя из ее общей смысловой композиции, следующего ее текстового фрагмента, размещенного в начале текста песни и повторенного в ее конце; «Богородица, Дево, Путина прогони | Путина прогони. Путина прогони».

Указанный текстовый фрагмент выглядит совершенно посторонним и выбивающимся из контекста исследуемой песни, содержательно посвященной оскорблениям и издевательствам в отношении не Путина, а социальной группы православных верующих. При этом указанный фрагмент, учитывая, что в отношении указанного лица в песне не использованы оскорбительные слова и выражения (в отличие от других лиц, упомянутых в песне), может свидетельствовать лишь о дополнительности и второстепенности мотива совершения акции по политической ненависти или вражде.

Фамилия Путин употреблена участницами акции с высокой вероятностью с целью создать основания для последующего искусственного позиционирования данной акции как выражения политического протеста против власти, против высших должностных лиц и т. д., чтобы выставить себя «узницами совести, преследуемыми властями за критику» и т. п., осознавая возможность наступления ответственности за проведение акции и предвидя наступление такой ответственности. В действительности это известный прием «снятия ответственности», являющийся обычной уловкой [320] Заключение комиссии экспертов (по уголовному делу № 177070). С. 18–19. Скан текста экспертизы был опубликован в ЖЖ адвоката Марка Фейгина: http://mark-feygin.livejournal.com/89127.html (доступ от 16.02.2013). .

Эта же стратегия деполитизации используется прокурором, фактически повторяющим логику экспертов:

Заявления от обвиняемых о политическом мотиве акции несостоятельны. В храме не была произнесена фамилия ни одного из политиков. Анализ песни выявил явную искусственность включения в текст выражения «Богородица дева, Путина прогони!», посвященной именно оскорблению чувств православных верующих. Фамилия Путина упомянута, только чтобы создать предпосылку для последующей попытки позиционировать акцию как протест против высших лиц власти [321] Костюченко Е. Седьмой день слушаний по делу Pussy Riot. .

Та же логика у адвокатов потерпевших. Адвокат Лев Лялин:

Когда я вступил в дело, в моем сознании наступил гражданский перелом. Я понял, что такое гражданская война. СМИ заполнены криками о политике, о политзаключенных: «Девочки не виноваты…». Но политики не было — была грязь! [322] Там же.

Судья в приговоре однозначно солидаризировался с деполитизирующей интерпретацией:

Музыки и пения не было. Было скандирование. Политического мотива не было, лозунгов также не было, были действия, оскорбляющие верующих. В храме так себя вести не надлежит.

Аргументы обвиняемых и их адвокатов о том, что политический подтекст «панк-молебна» игнорировать невозможно, были отвергнуты судом практически безоговорочно. В результате адвокат «Пусси Райот» Виолетта Волкова была вынуждена констатировать:

Суд пытается уйти от политики в криминальную сферу, однако девушек судят не за яркие платья и неправильное крестное знамение — их судят за молитву, и молитва это политическая. Этот гвоздь, к которому грешно повернуться спиной, сейчас забит в конституцию, и она истекает кровью. Церковь превращена в памятник на могиле правосудия, законности и прав человека, которые были глумливо нарушены [323] Костюченко Е. Седьмой день слушаний по делу Pussy Riot. .

А Надежда Толоконникова резюмировала процесс следующими словами: «Нам очень больно. Нас не слышат» [324] Костюченко Е. Дело Pussy Riot: завершен шестой день. .