Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

В утешение тебе повторю рассказ такой же, как ты, жены-мученицы о том, как ей помогла Царица Небесная.

«Много горя я видела, много слез пролила смолоду, когда муж мой вел нетрезвую жизнь. Что, бывало, заработает, то там же, в соседней деревне, и пропьет в кабаке. Раз поздней осенью наступили большие холода, трое деток моих лежали в оспе при смерти. Настал праздник Казанской иконы Божией Матери; рано утром приходит к нам в дом соседка и рассказывает, что муж мой опять запил, всю одежду с себя пропил, в одной рубашке остался. С горя я упала на лавку и зарыдала с отчаянием в сердце. Испугалась моя соседка, принялась меня уговаривать.

– Сегодня, – говорит, – праздник Царицы Небесной, грешно плакать; пойдем-ка со мной в церковь Божию, помолимся, авось тебе легче будет. А за детками свекровь пока походит.

Не знала я, куда деваться от своего горя лютого, встала и пошла в церковь. Когда мы пришли туда, там пели умилительно: “Заступнице усердная, Мати Господа Вышняго, за всех молиши Сына Твоего … ” Слезы рекой полились у меня, я упала на колени и плакала и молилась, а сердце будто на части разрывалось. Никого я не видела вокруг себя; слышу только:

– Что это она так плачет? Или умерли у ней отец с матерью?

– Нет, – говорят другие, – у нее давно нет ни отца, ни матери; житье ее очень плохое: муж ее…

Тут я еще горячее заплакала, еще горячее стала молиться: “Матушка, Заступница Ты моя! Как же мне жить?! Не уйду от Тебя, заступись, вступись за меня, сироту горькую!” И вступилась же Царица Небесная, услышала мою горькую молитву. И сейчас не забуду: прихожу домой – и глазам моим не верю: муж мой дома и не пьяный. У меня невольно сорвалось:

– Что ж это, Господи? Неужели ты вытрезвляешься?

– Да, – говорит, а сам смотрит так боязливо. И рассказал он, как пошел утром в питейный дом прямо с постели, к самой двери уже подошел, за скобку взялся, вдруг точно кто крикнул на него: “Воротись, ступай домой!” И сам он не помнит, чего испугался, и бросился бежать домой. Тут и я рассказала ему, как молилась Царице Небесной, и поняла со страхом и радостью, что это Она, Матушка, Заступница наша, сжалилась над нами и вернула мужа моего с пути погибельного. И с этого дня он хоть бы каплю какую взял в рот по сие время, а уж этому больше двадцати пяти лет будет. С тех пор и служим мы каждый год 22 октября молебен Царице Небесной и икону Казанскую тогда же выменяли. Сам муж и ездил за ней в Москву».

Так закончила свой рассказ простая женщина, счастливая тем, что ей помогла Царица Небесная вразумить и избавить от страсти пьянственной своего мужа. Молись и ты за своего мужа несчастного; проси неотступно Царицу Небесную; проси святых Божиих, особенно мученика Вонифатия, который сам искушен был страстями – плотской и пьянственной – и потому может и искушаемым помогать… Вынимай просфору за здравие твоего мужа, предлагай ему вкушать от этой просфоры, когда натощак потянет его к водке, чтобы опохмелиться…

Проси молитв о нем у служителей Церкви Божией и верь: Господь услышит твои вопли сердечные, призрят на молитву твою Царица Небесная и святые Божии. Вспомни, как в притче Христовой неотступно просила вдовица неправедного судью и он послушал ее наконец. Бог ли не услышит тебя, когда будешь взывать к Нему в скорби своей день и ночь? Ей! Услышит; услышит и Царица Небесная твои горькие жалобы на врага, который поработил мужа твоего страстью греховной, и узришь ты отраду, и отрезвится муж твой и станет другим – добрым, трезвым, хорошим человеком.

Служили в полку два солдата, односельчане и однолетки, а по сердцу – совсем разные люди: у одного сердце, что воск, мягкое, а у другого – твердое как камень. Оба они звались Иванами; а товарищи прозвали их: одного Тихим Иваном, а другого – Гордым Иваном. После войны оба Ивана вышли в отставку и вернулись в родное село.

Высмотрели наши молодцы себе по невесте. Тихому Ивану полюбилась бедной вдовы дочка, девушка кроткая, добрая. Гордому Ивану пришлась по нраву кабатчика дочка, девушка спесивая, своенравная, но с большим приданым.

Приходит Гордый Иван к своей богатой невесте и говорит ей:

– Беру тебя из семьи богатой, да я и сам человек небедный: вот тебе колечко-перстенечек из червонного литого золота, с каменьями самоцветными, дорогими.

Приняла невеста подарок и молвила с усмешкой: – В сундуках у меня много всяких дорогих нарядов, а всё ж твой подарок мне по сердцу.

Надела она перстенек на средний палец и глядит на него, любуясь. А перстень золотой так и сияет; самоцветный камешек горит, как свежая кровинка; а кругом него светлеют алмазы, словно горючие слезы…

Приходит Тихий Иван к своей невесте и говорит ей:

– Люблю тебя пуще всего на свете; одарил бы тебя и златом, и жемчугом, да ничего у меня нету, кроме горячего сердца. Прими от меня недорогой подарок – серебряный перстенек, простое колечко. Облито оно горячими слезами, отдано мне с благословением. Носи его не снимая и будь счастлива и благополучна, как и я с ним был счастлив.

Закраснелась невеста, приняла от жениха подарок заветный и промолвила:

– Не подарок, а любовь твоя дорога мне.

Глядит невеста на перстенек, а он на пальце белеет, как чистая снежинка, и блестит, словно слезка по нему прокатилась.

И вот настал день венчания. Набралось народу полна церковь. Впереди стоят два жениха и две невесты. На одной невесте – алый штоф, кисея, а в ушах тяжелые жемчужные серьги. А золотой перстенечек на руке сверкает самоцветным камнем. На другой невесте – ситец, коленкор, а в ушах – серебряные со стеклышками серьги. А перстенек на руке белеет, как чистая снежинка.

Вышел из алтаря священник престарелый. Положили женихи на тарелку свои обручальные кольца, а невесты – дареные перстенечки. Посмотрел священник на перстеньки, удивился, но ничего не сказал невестам. Кончился святой обряд венчания, благословил священник новобрачных. Шепнул он солдатам, чтоб зашли они к нему вечерком и принесли с собой перстенечки.

Вечером приходят к священнику оба Ивана. Старец принял их почетно, посадил в горнице на первое место и просит их признаться по чистой правде, откуда добыли они такие перстенечки.

– Рассказывать людям, как добыто это колечко, я не стал бы, – сказал Иван Гордый, – но вам, батюшка, как пред Богом, открою всю правду. Приступом брали мы одно местечко. Забили барабаны, и кинулись мы в огонь на приступ. Ворвались мы в местечко, по домам разбежался неприятель. Видим, стреляют из окон одного богатого дома. Выбили мы неприятеля оттуда, и, как проходил я богатые покои, вижу: женщина лежит на полу в крови и стонет, а на правой руке у нее блестит перстенек с самоцветным камнем – вот этот самый. «Не я, так другой, а кто-нибудь да снимет», – подумал я и сорвал перстенечек с пальца. Тяжело признаться, а правду сказать нужно: как ножом резнула по сердцу женщина своим острым взглядом и сказала мне вслед на своем языке одно слово, а какое, я того не знаю, но, должно быть, не очень приветное, – и я побежал без оглядки. Вот и всё тут сполна, как пред Богом.