Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

Никогда она не кричала и не наказывала нас: в этом не было никакой надобности. Все любили ее, и все охотно слушались ее слов.

Я наверняка знала, что она придет к нам, так как она никогда не забывает своих учениц и целыми годами помнит их по имени. В дни экзаменов она бежит к начальнице, чтобы спросить, какие отметки они получили; она поджидает их у выхода и просматривает их сочинения, чтобы видеть, успевают ли они в учебе. Многие ученицы навещают ее даже тогда, когда кончают гимназию.

Сегодня она вернулась совсем усталая из картинной галереи, куда водила своих учениц; как и в прошлые годы, она каждый четверг водит детей в какой-нибудь музей и объясняет им всё, что там находится.

Бедная учительница, опять она похудела. Но она всё такая же бодрая и всегда так оживляется, когда заговорит о своей школе.

Она захотела снова взглянуть на ту кровать, где я лежала больная года два тому назад и на которой спит теперь мой брат.

Она торопилась от нас, чтобы сходить навестить одну из своих учениц, больную грудью, да еще ей надо было целую кипу тетрадок поправить – на целый вечер работы, – да еще урок дать одной лавочнице.

– Ну что, Лена, – сказала она мне, уходя, – любишь ли ты еще свою прежнюю учительницу теперь, когда решаешь трудные задачи и пишешь длинные сочинения?

Потом она поцеловала меня и сказала:

– Ну, смотри, Лена, не забывай меня.

О, моя добрая учительница, конечно, я никогда не забуду вас. Даже когда стану совсем большой, то буду навещать вас и ваших учениц; и всякий раз, когда пойду мимо школы, я услышу голос учительницы, мне покажется, что я слышу ваш голос, и я вспомню снова о двух годах, проведенных в вашем классе, где я столькому выучилась, где я видела вас часто больной и усталой, но всегда хлопочущей для нас, всегда снисходительной, огорчавшейся, если кто-либо из нас привыкал неправильно писать. Я видела вас всегда доброй и заботливой, как мать. Никогда, никогда я не забуду вас, моя добрая учительница!

В Одессе умерла от горловой чахотки народная учительница села Михайловское Аккерманского уезда Меланья Дмитриевна Доброва… Фамилия эта как нельзя более подходила к ее носительнице. Она была учительницей по призванию, а не по нужде. На первом плане у нее стояло только одно искреннее желание – просвещать крестьянских детей, и с первых же дней своего учительства Меланья Дмитриевна, деликатная, внимательная, терпеливая, ласковая, завоевала расположение учащихся, мальчиков и девочек. Но вот у михайловцев стряслась беда. Это было в 1900 году, когда неурожай посетил Аккерманский уезд. Начался период недоедания, голода, и выдача жалованья учительнице прекратилась.

– Прости, родная, – говорили крестьяне своей любимой учительнице, – и сама видишь, какая у нас нужда. На хлебушек даже нет; сами живем впроголодь.

– Да Господь с вами, – ласково отвечала учительница. – Разве я не понимаю, не вижу вашей нужды? Вы обо мне не заботьтесь. Как-нибудь перебьюсь. Вы же живете, ну и я жить буду.

Своих собственных средств у Добровой не было, и она наравне с населением деревни терпела крайнюю нужду, но не оставляла своего любимого дела и продолжала ходить в школу. Начальство ввиду полного истощения средств предложило временно закрыть школу. Но Меланья Дмитриевна не согласилась и ответила, что сумеет пережить трудное время. Предложили ей наконец перевестись в другую школу, в уезд, который не чувствовал бедствия неурожая, и обещали своевременную уплату жалованья. Но она отказалась от этого и осталась в голодающей Михайловке, осталась для того, чтобы пить горе из одной чаши со своими учениками, ученицами и их родными. В деле устройства даровой столовой Доброва принимала самое горячее, самое деятельное участие…

Целых пятнадцать месяцев прожила эта добрая и, нужно сказать, великодушная народная учительница в труде, холоде и голоде и нажила чахотку. Но из Михайловки она уехала лечиться только тогда, когда убедилась, что ее детище – школа – передано в верные руки…

Мир ее праху!

Все мы, старшие, когда случимся среди младших, не забудем, что мы в дорогом плодовом саду, что вокруг нас слабые побеги, которые мы можем и укрепить, и загубить. Душа ребенка – богатая, плодородная земля; в ней, что ни посеешь, растет быстро и пускает корни глубоко. Важные вопросы: что сеем мы, чему детей учим, какие примеры они берут с нас? Жалко бывает видеть в саду молодое деревце, сломанное ветром; больно глядеть на цветок, раздавленный грубой ногой. Берегитесь же набросить тень на чистую детскую душу, осквернить хотя бы каплей грязи невинность ребенка. В плодовом саду мы оберегаем каждое деревце от хищных птиц, укрываем побеги соломой от морозов. Неужели же душа ребенка стоит меньше, чем яблоня или вишня?

Одна девочка была слепа от рождения. Путем операции ей возвратили зрение, но к свету приучать ее нужно было постепенно, и ее долго держали в полутемных комнатах. Наконец мать вывела ее на простор, и она, увидев землю и небо, воскликнула: «О мама! Почему же ты мне не сказала, как прекрасен Божий мир?» Мать прослезилась и отвечала: «Милая дочь! Много раз я пробовала тебе об этом рассказать, но ты не принимала к сердцу моих слов. Теперь ты восторгаешься, потому что видишь сама».

Так точно бывает с каждым из нас, пока наше духовное око – сердце – не отверзлось. Из одних описаний мы никогда не постигнем, как отрадны теплая вера в Бога, близость к нему и послушание Ему в делах нашей жизни. Пока мы далеки от Бога, мы живем во мраке и томлении. Молись, человек, Господу Иисусу, чтобы Он снял слепоту с твоих очей и наполнил твою душу небесным восторгом.

Елизавета Блекуэль родилась в 1821 году в Англии, в Бристоле. Семья была большая, дружная, и детство Елизаветы прошло мирно и весело. В 1832 году родители ее должны были переехать в Америку. Там дети учились в школах, а дома развивались под благотворным влиянием взрослых членов семьи. Дети уже подросли, когда отец умер, семья осталась без средств, и всем пришлось зарабатывать себе хлеб. Елизавета и ее сестра открыли школу, брат взял место, и все деятельно принялись за работу. Около года Елизавета пробыла начальницей училища в соседнем городе, но, когда средства семьи поправились, она вернулась домой. Однако мирная жизнь дома не удовлетворяла ее: чтение, музыка, занятия языками – всё это было интересно, но не казалось ей серьезным, настоящим делом. Она мечтала о таком деле, которое приносило бы пользу людям. Случайно ей пришла в голову мысль заняться медициной.