Селафиил - Путь Святых Отцов

Помимо стилистических изменений и литературных дополнений, украшавших повествование, св. Симеон Метафраст ввел в жития элемент исторической критики, устраняя неточности, вкравшиеся по ошибке или по невежеству. Однако, не следует представлять св. Симеона Метафраста этаким ревизионистом, на манер позднейших протестантских ученых. Критика св. Симеона Метафраста более чем умеренна. Он подходил к житиям с любовью и благоговением. Между прочим, в его жизнеописаниях осталось достаточно много того «легендарного», что впоследствии было устранено, например, в «Четиях-Минеях» свят. Димитрия Ростовского.

В случаях, когда св. Симеон Метафраст не имел нескольких редакций жития для сличения, он оставлял сказание в изложении подлинника, даже если оно не было полностью достоверно.

В то же время св. Симеон Метафраст часто использовал литературно-художественный прием просопопеи: он излагал от лица святых целые вымышленные речи или приводил молитвы, творимые святыми в уме (особенно мучениками перед казнью).

2. Явление в X столетии от Р. X. такого крупного агиографа, каким был св. Симеон Метафраст, представляется неслучайным. К тому времени накопился обширный житийный материал, нуждавшийся в обработке, систематизации и осмыслении. Эти задачи и удалось исполнить св. Симеону Метафрасту, который благодаря своим трудам стал центральной фигурой православной агиографии.

Принципы, коими руководствовался св. Симеон Метафраст в области агиографии, таковы:

– житие есть своего рода икона святого, написанная в слове;

– историческое в житии является лишь фоном, на котором действует святой, и потому оно не имеет абсолютной ценности, как в специально исторических повествованиях;

– главная задача жития – передать дух святого, представить читателю духовный образ угодника Божия; для исполнения данной задачи агиограф может использовать необходимые литературные приемы.

Нужно сказать, что агиографические принципы, выработанные и закрепленные на практике св. Симеоном Метафрастом, стали основой, на которой строилась и строится агиография до сего дня.

Преп. Симеон Новый Богослов родился предположительно в 949 году в малоазийском местечке Галате в Пафлагонии, в провинциальной дворянской семье. Высказывалось предположение, что его мирское имя было Георгий, а имя Симеон он получил в постриге. В возрасте около одиннадцати лет он был отдан для обучения в Константинополь. Получив там среднее образование, юноша устроился на государственную службу, а от высшего образования отказался.

Преп. Симеон вел рассеянную столичную жизнь, но при этом душа его стремилась к чему-то большему. Пережив первый внутренний кризис, но вдохновившись чтением христианской литературы, он возжелал во что бы то ни стало найти «живого святого» и поступить под его духовное руководство. Окружающие восприняли такое желание преп. Симеона, как блажь и прелесть. Многие уверяли, что в «нынешнее время» святых людей попросту нет.

Преп. Симеон нашел духовного наставника, какого искал. Им стал старец Симеон Благоговейный, простой монах, подвизавшийся в Студийской обители. Старец преподал ученику азы аскетической жизни и научил деланию непрестанной молитвы. Интересно отметить, что в качестве непрестанной молитвы старец Симеон дал преп. Симеону молитву мытаря: «Боже, милостив буди ми, грешному». По крайней мере, именно этой молитвой молился преподобный, когда сподобился первого явления нетварного Божественного света.

Преп. Симеон был удостоен явления нетварного света, будучи мирянином, в то время как лишь единицы из великих подвижников сподобляются такого видения единожды в жизни и чаще непосредственно в момент кончины. Связано это с тем, что он воспринял аскетическую традицию от старца, обладавшего редким даром видения нетварной светоносной энергии Божества. Как известно, дарования Духа Святого различны. Соответственно, духовный наставник может передать своему ученику именно те дары, которыми владеет или, точнее говоря, наставник ведет ученика известным ему путем и велика вероятность, что ученик в итоге сподобится тех же даров, что и наставник.

Далее в жизни преп. Симеона произошло нечто, хотя и встречающееся в аскетике, но обычно не в такой крайней форме. После дарования благодати Господь зачастую как бы отходит от подвижника, предоставляя ему действовать собственными силами, без помощи благодати. Так и преп. Симеон познал это горькое состояние богооставленности. Он не просто вернулся к прежней рассеянной жизни, но впал в тяжкие и отвратительные грехи, о которых раньше и не помышлял. (По одной из версий, преп. Симеон поступил послушником в Студийскую обитель, но, не выдержав искуса, с согласия старца, покинул обитель на неопределенное время и таким образом вновь оказался в миру). Своими силами преп. Симеон не смог не только сохранить дарованную ему благодать, но и удержаться от изощренных соблазнов мира. Исповедуясь впоследствии в своих сочинениях он объявил себя блудником, содомитом, деторастлителем, магом, вором, и т.п., причем уточнил, что говорит правду без притворства и лукавства. По откровенности и напряженности исповедь преп. Симеона превосходит «Исповедь» блаж. Августина и напоминает исповедный рассказ о себе преп. Марии Египетской.

Ведя такую жизнь в миру преп. Симеон не порывал, однако, отношений с духовником, хотя не исполнял его наставлений и не мог оторваться от греха. В его душе кипела напряженная борьба, а ум стенал под гнетом противоречий: с одной стороны его тянуло к монашеской жизни, с другой – оставленный благодатью, он вообще стоял на грани утраты веры.

Период богооставленности, продолжавшийся несколько лет, завершился для преп. Симеона благополучно: он «пришел в себя», совершенно отрекся от греховного мира и поступил (или вернулся) в Студийский монастырь. Это произошло, когда преподобному было около 27 лет. Вступление на путь иночества, в широком смысле этого слова, совершилось в жизни преп. Симеона опять-таки благодаря старцу Симеону Благоговейному. Вот как описывает это преп. Симеон: «И сказал он (старец Симеон – и. В.Ф. ): «Подойди, чадо, я отведу тебя к Богу». Я же от великого неверия ответил ему: «Какой знак покажешь ты мне, чтобы убедить меня?»... «Огонь, – сказал он. – разожги великий, дабы я вошел в него, и если не останусь не опаленным, не следуй за мною!». Слово это поразило меня... разожжено было пламя и он встал внутрь [него]... Он вышел [из огня|... и облобызал меня. «Чего ты боишься, – сказал он мне, – ...ты большее этого увидишь"" (Hymn 18. 137–158. Цитируется по: Иером. Иларион /Алфеев/, «Преподобный Симеон Новый Богослов и Православное предание», Москва. 1998 г.).