Селафиил - Путь Святых Отцов

Издан сборник статей о. Михаила па английском языке «Selected Essays» (Jordanville, 1996).

1. В своем богословско-литературном творчестве протопресв. Михаил не пытается найти что-то новое или выделиться «сверхправильной» критикой, вся его забота состоит в передаче и сохранении православного предания. Он – истинный традиционалист в богословии.

В догматике о. Михаила нет ничего лишнего, она выверена, ясна, логична и одновременно воодушевлена и согрета теплом православной святости.

Полемизируя с католиками, протестантами, православными экуменистами и модернистами, о. Михаил не проявляет раздражительности, не оскорбляет и не переходит на личности.

2. Экклезиология о. Михаила агиографична, он особенно подчеркивает единство бытия Церкви – Церкви Земной и Небесной, Церкви ныне живущих православных христиан и Церкви упокоившихся о Господе святых.

3. С этой точки зрения о. Михаил подходит и к критике экуменического движения, отмечая, что православные не принесли бы инославным пользы, в случае «механического объединения» первых и вторых, так как такое объединение было бы равносильно для православных отказу от собственного кафолического предания, от единства со святыми, от единства с Церковью Христовой прежних веков.

Первоначально взгляд о. Михаила на возможность участия православных в экуменическом движении не был категорично-отрицательным. О. Михаил допускал такое участие, но лишь для того, чтобы «пользуясь этим форумом... напоминать об единственном возможном подлинном пути христианского воссоединения» – воссоединения в лоне Единой Святой Соборной и Апостольской Православной Церкви («О Церкви Христовой в свете веры православной». Джорданвилль, 1953 г.).

Позднее о. Михаил объясняет невозможность для Русской Зарубежной Церкви какого-либо участия в экуменическом движении следующими словами: «Не из потери чувства любви наша Церковь обособляется от Союза церквей (ВСЦ – прим. и. В.Ф. ). претендующего стать новой вселенской церковью, – а потому, что она видит ложность нового пути и имеет прямую обязанность предостеречь всех нас, православных, от него. Жаждет Церковь возможности просвещения всего мира светом Евангелия, но для этого нужно сохранение в независимости, силе и внутреннем единстве самой Церкви, ... дерзаем в этом случае выразить учение всей Вселенской Церкви, с которою находятся в единении сонмы апостолов, мучеников, святителей, подвижников и наставников благочестия всех веков» («Почему мы, православные, выдвигаем теперь на первый плана, догмата, о Церкви?». «О жизни, о вере, о Церкви. Сборник статей», вып. первый, Джорданвилль. 1976 г.).

Вдумчивый, не фанатичный, обстоятельный разбор экуменического вопроса, сделанный о. Михаилом, сыграл свою роль в деле вынесения Русской Зарубежной Церковью анафемы на «экуменизм» в 1983 г.

4. Будучи полноправным представителем русской школьной академической традиции о. Михаил выступает на ее защиту, справедливо замечая, что в последнее время термин «школьное богословие» употребляют, когда хотят выразить пренебрежительное и неприязненное отношение. В действительности же, «школьное богословие» – это собирательное понятие, обозначающее ряд предметов духовной школы, излагающих учение Церкви. О. Михаил указывает на то, что назначение «школьного богословия» – «сохранять и проводить прямую апостольскую линию веры и жизни по вере» («Школьное богословие и вера», «О жизни, о вере, о Церкви. Сборник статей», Вып. второй, Джорданвилль. 1976 г.).

5. В свете вышесказанного о «школьном богословии» о. Михаил приложил усилия и добился результатов в деле примирения русской школьной академической традиции и возникшего в конце XIX в. «антисхоластического движения», духовным вождем которого был владыка Антоний (Храповицкий).

6. Церковно-литературное творчество о. Михаила не было лишено временами и публицистического накала. В качестве примера, приведем такое высказывание: Среди достижений технического прогресса «не представляет собою такого высшего торжества ума, какое ему придано, запуск пресловутых искусственных спутников земли в СССР. По существу, не есть ли это событие просто торжество нагромождения массы силовой энергии для одного грандиозного выстрела? Но эти выстрелы в небеса явились в глазах мира как бы символом торжества безбожной науки, культивируемой коммунизмом. И нужно сказать, что их шум и блеск ослепил человеческие массы, и эти вертящиеся над землей фейерверки вызвали на некоторое время общее головокружение» («При блеске новейших изобретений». Там же).

7. Стройно и глубоко прочувствованно учение о. Михаила о молитве, церковных таинствах и богослужении. Он отмечает, что православные христиане составляют единое тело Церкви, единый дом Божий. Это иной мир, отличный от широкого мира суеты. Это мир молитвы, символом и средоточием которого на земле, является храм. Каждому человеку дарована возможность соединяться с небесно-земной Церковью в церковном богослужении, но для такого соединения нужно участвовать в богослужении всею душой, умом и сердцем.

О. Михаил учит, что богослужение имеет возвышающую, таинственную, великую силу, поэтому необходимо тщательно и подробно вникать в содержание богослужения.

Иеромонах Серафим (Роуз; в миру Евгений) родился 31 июля/13 августа 1934 г. в г. Сан-Диего в Северной Америке, в протестантской семье. Его мать являлась особенно религиозной протестанткой, благодаря чему иером. Серафим с молодых лет хорошо изучил Библию и мог цитировать ее по памяти. Восьмиклассником он, согласно его желанию, был крещен у методистов.

По окончании в 1952 г. школы (с отличием) иером. Серафим поступил в колледж в Помоне (Калифорния). С юности иером. Серафим задался вопросом о смысле жизни. В какой-то момент он «вырос» из протестантизма и, приписав его недостатки всему Христианству, вообще отошел от веры. В Помоне иером. Серафим слыл самым непримиримым атеистом. Иногда он даже нарочно принимался богохульствовать, желая предать себя гневу Божию, лишь бы удостовериться в существовании Бога. Ища истину иером. Серафим обратился к философии, в частности, к трудам Ницше и Генона.

Окончив колледж в 1956 г. иером. Серафим поступил в академию по изучению Азии в Сан-Франциско, а через полтора года – в калифорнийский университет в Беркли. В академии и университете он глубоко изучил различные восточные религиозные течения: суфизм, иудаизм, конфуцианство, индуизм и особенно буддизм. Причем, в основном, знакомился с источниками на языках оригиналов.

К этому же времени относится первая встреча иером. Серафима с Православием, произошло это в кафедральном соборе (старом) Русской Зарубежной Церкви, в Сан-Франциско. Началось обстоятельное знакомство иером. Серафима с Православием, увенчавшееся вхождением в 1962 г. в лоно Русской Зарубежной Церкви, через миропомазание. После первого причастия Святых Таин, иером. Серафим целую неделю ощущал в гортани неземную сладость.