Кирилл Фролов - Создание Православной Церкви Украины как новый раскол и феномен протестантизма восточного обряда

Блестящий дар красноречия, глубокие философские и богословские познания, знания языков сулили молодому священнику в самых высших духовных сферах – столичную кафедру. Однако Господь уготовал ему другой путь. Мечты о. Александра о мирном благочестивом служении разбиваются шквалом нагрянувшего на Отчизну бедствия: начинается I Мировая война. Навязанная России, эта война стала для русских людей Отечественной, ибо, в конечном итоге, от ее исхода зависела судьба Отечества, его целостность и неделимость. В манифесте Царя к народу говорилось: «Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской земли дружно и самоотверженно встанут все наши верные подданные. В грозный час испытания да будут забыты все внутренние распри, да укрепится теснее союз Царя с его народом и да отразит Россия, поднявшаяся, как один человек, дерзкий натиск врага. С глубокой верой в правоту нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий промысел мы молитвенно призывает на Святую Русь и доблестные войска наши Божие благословение».

Среди грозных событий того времени судил Господь о. Александру ступить на стезю своего служения в качестве военного священника. Его направляют в армию полковым священником Ставропольской дивизии. Весь жар своего сердца отдает он для поддержания в войсках высокого патриотического духа. Во всякое благопотребное время усердно ведет духовные беседы с солдатами, ранеными в госпиталях, воодушевляя всех верой в победу. За истовое и бескорыстное служение, чуткость и сострадание молодой священник снискал любовь и уважение среди солдат и офицеров. Знаменателен и уникален такой факт из военной биографии о. Александра: под селом Вишневым немецкие войска вступили в бой с частями Русской армии. Силы были неравны. Наши войска терпели поражение. Был убит командир роты, войска дрогнули. И тогда о.Александр в рясе, с крестом в высоко поднятой руке поднимает солдат в атаку. Бой был выигран. За личное мужество и героизм о. Александр был награжден солдатским Георгиевским крестом.

За первые годы войны военное могущество русской армии настолько возросло, что ей под силу было не только вытеснить неприятеля со своей территории, но и расширить географическую карту России. Однако с этим не могло мириться мировое масонство, евреи, большевики и иже с ними. Своими бредовыми идеями они начали раскалывать единство русской армии, деморализовывать ее высокий патриотический дух.

На фронте начитаются шатания, усиливается реакция внутри страны. Дух разложения в государстве усугубился страшным военным поражением на фронтах. Можно только представить себе тяжелейшую пастырскую работу о. Александра в той обстановке, когда Отечественная война переросла уже в Гражданскую. В стране царит хаос. Царь Николай II подписывает свое роковое отречение от Престола. Вся Россия охвачена бунтами, армия расколота. К власти приходят большевики. 17 ноября Ленин подписывает указ о всеобщей демобилизации Русской армии. О. Александр переправляется на Юг Украины, где в то время формировалось ядро Русской Добровольческой армии под руководством генерала Деникина.

После кратковременных побед армия Деникина терпит поражение. Моральные и физические тяготы суровой военной жизни подрывают здоровье о. Александра. Он заболевает сыпным тифом. Сострадательные люди вывозят его в степи, где три месяца он находится между жизнью и смертью. Господь дарует ему жизнь и готовит к новым испытаниям. «Избави мя от делающих беззакония и от муж кровей спаси мя». (Пс. 58.3) После выздоровления о. Александр переезжает в Киев, где живут родственники жены. Здесь получает приход в церкви Св. Троицы. Обстановка в городе накалена. Власть меняется не по дням, а по часам: поляки, красные, белые, махновцы, петлюровцы и т. д. Во время установления власти Украинской Народной Республики (УНР) в Киеве начинаются еврейские погромы. В доме, где жил о. Александр проживало несколько еврейских семей. Однажды, когда вооруженная толпа после разгрома синагоги Бродского, ворвалась во двор дома, где жил о. Александр, он вышел к ним навстречу с крестом и уверил, что евреев в этом доме нет. Смелость этого поступка воплотила в реальной жизни высокий смысл христианства: «Христианство есть не только откровение истины, но и откровение любви. И фанатически преданный своей конфессиональной системе нередко грешит против любви. Он не верен Христу, который есть не только Истина, но также Любовь, как Путь и Жизнь. Только соединение истины и любви может раскрыть путь христианского единения».

(2) 5 февраля 1918 г. победой Красной армии под руководством Щорса в Киеве устанавливается большевистская власть. Начинается «Красный террор». Распоясавшиеся молодчики выплескивают свою большевистскую садистскую ненависть на лучших представителей русской интеллигенции. Начинаются массовые репрессии, которые четко организовываются. «Если можно обвинить в чем-нибудь ЧК, – говорит М. Лацис, – известный киевский садист-палач,– то не в излишней ревности к расстрелам, а в недостаточности применения высшей меры наказания… мы все время были через чур мягки, великодушны к побежденному врагу».

В Киеве большевики побили все мировые рекорды кровавого террора. Среди десятков тысяч убитых в 1918 г. было свыше 6000 русских офицеров и около тысячи офицерских детей. Еще более зверская волна террора захлестнула Киев с февраля по август 1919 г. Это была целенаправленная физическая ликвидация национальной русской интеллигенции. Большевики убили по разным оценкам от 40 до 100 тыс. русских интеллигентов и офицеров. М. Лацис учил своих подчиненных: «Не ищите в деле обвинительных улик: восстали они против Советов с оружием или на словах. Первым делом вы должны его спросить к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны решить судьбу обвиняемого».

В числе первых 3000 арестованных под лозунгами «Красного террора» оказывается и о. Александр. Обреченных людей свозят в Октябрьский дворец культуры, где в мрачных подвалах зверски пытают, а затем расстреливают тысячами как «врагов Советской власти». С особой изощренностью издевались над священством. От 100 тыс. дореволюционных священников в 1919 г. в живых осталось всего 40 тыс. После ареста о. Александра семья о нем не имела никакой информации. Взволнованные родственники, пытаясь его разыскать, отправляются в печально известный в Киеве Октябрьский дворец, с трудом добиваются к «главному». Им оказывается большевистский комиссар Варейкис. По промыслу Господню семью Варейкиса о. Александр спас во время еврейских погромов. В знак благодарности Варейкис приказывает освободить батюшку.