Кирилл Фролов - Создание Православной Церкви Украины как новый раскол и феномен протестантизма восточного обряда

Значение Я. Ф. Головацкого в истории развития общерусской литературы в Галицкой и Западной Руси – огромно – обнародованием своего капитального труда «Народные песни Галицкой и Угорской Руси» он обратил внимание на народное творчество галицко-русского населения, доказав, что оно не только было, но и осталось во всех отношениях русским; выпуском в свет «Географического словаря славянских земель» познакомил русское образованное общество с необъятной территорией, занятой славянством. Головацкий был «живым мостом» между подъяремной Карпатской Русью и остальной Россией.

Россия в лице Головацкого демонстрировала солидарность с Карпатской Русью, единственной тогда отделенной русской землей. Головацкий был награжден Уваровской премией, золотой медалью Русского Географического общества. Вопреки утверждениям «самостийников» о том, что, якобы, «Москва угнетала малороссийскую культуру», именно в Москве издавались уникальные этнографические сборники Головацкого и Максимовича, именно в единоверной и единокровной Москве они читались и пользовались успехом.

В Вильне Я. Ф. Головацкий со всей семьей принимает Православие и приходит в Русскую Православную Церковь как простой мирянин. Чин присоединения совершил епископ Антоний (Зубко), викарий владыки Иосифа (Семашко).

В 1888 г. Я.Ф. Головацкий умирает. Его смерть оплакивает вся Россия, но Западная – в особенности. Отдать долг почившему прибыли и генерал-губернатор И.С. Коханов, и командующий войсками И. С. Гонецкий, множество интеллигенции.

Похоронен Головацкий на Свято-Евфросиньевском кладбище в Вильно. Русские Галичане прислали венок с надписью на белой ленте «Своему Ломоносову от Червонной Руси».

Фигура Головацкого важна и как свидетельство того, что Галицкая и Подкарпатская Русь в то время стояли на почве национально-культурного единства всей Руси. Русское национальное возрождение и процесс возвращения униатов в Православие настолько перепугали Ватикан и Австро-Венгрию, что они развязали кровавый геноцид. В 1912 г. был создан концентрационный лагерь Талергоф, куда на пытки и смерть отправлялись все, считавшие себя русскими и сочувствовавшие Православию. Было уничтожено около 60 тысяч человек, более 100 тысяч бежало в Россию. В ответ на общерусское движение Австро-венгерские власти создали партию «украинцев-мазепинцев». Как она создавалась? Например, студенты Черновицкого университета под угрозой ареста и лишения всяких шансов на карьеру должны были давать подписку следующего содержания: «Обязуюсь никогда не называть себя русским, а украинцем и только украинцем». В то время как за Православную веру и русское имя Галицкая Русь шла в концлагерь и на виселицы, «мазепинцы-самостийники» строчили доносы: «Известно ли Вашей эксцеленции, что в Галиции есть много русофильских бурс (общежитий) для учащейся молодежи … Каковы виды на успех войны, ежели в армии, среди офицеров, так много врагов – «русофилов»? Известно ли Вам, что среди галицкого населения шляется много «русофильских» шпионов. Что намеряет сделать Ваша эксцеленция на случай войны, чтобы защититься перед «русофильскою» работою, которая в нашем народе так распространяется», – такую писал докладную Австрийскому военному министру Кость Левицкий, лидер «Украинского клуба», в 1912 г. Комментарии излишни.

Другим выдающимся сыном Западной Руси был Михаил Осипович Коялович (1828–1891). Родился Михаил Осипович в местечке Кузницы Гродненской губернии. Отец Кояловича – православный священник, товарищ святителя Иосифа (Семашко). Коялович и продолжал всю свою жизнь дело этого великого иерарха – возрождение Православия и Западной Руси. Коялович заканчивает Санкт-ПетербургскиеДуховные Семинарию и Академию.

Вся научная деятельность Михаила Осиповича посвящена доказательству духовного, культурного и этнического единства Запада и Востока Руси. Подвиг стояния за Православную веру описан им в следующих сочинениях: «Литовская церковная уния» (1862), «Лекции о западнорусских братствах» (1862). Защите идеи единства русского народа от Бреста до Владивостока посвящены следующие его труды: «Документы, объясняющие историю Западной России и ее отношение к Восточной России и Польше», и, конечно же, «Лекции по истории Западной России».

Показательно, что сам термин «Западная Россия», ее русское национальное самосознание обосновываются и защищаются именно белорусом, а не уроженцем Москвы или Санкт-Петербурга. По мысли Кояловича, вся история этого края – это русская история, здесь живет русский народ, местное белорусское наречие – это «мост» между малороссийским и великорусским наречиями. Коялович практически первый перешел к изучению истории русской национальной самоидентификации. Собственно, «История русского самосознания» – это его последний труд. Вместе с Аксаковым Коялович – активнейший член «Славянского общества» и ревнитель освобождения южных славян. Для жителей Западной Руси, которые знали и помнили многовековую оккупацию, эта солидарность естественна.

Коялович, безусловно, является одним из крупнейших русских и славянских историков мирового уровня, но, к сожалению, его наследие практически не доступно нашим современникам, а на его малой родине нет даже улицы в честь его имени. Надеемся, что этот досадный пробел будет восполнен.

Много можно еще привести примеров коренного самосознания Западной Руси – русского, можно вспомнить подвиг митрополита Пантелеймона (Рожновского), от которого нацисты требовали отделения от Московской Патриархии. Владыка Пантелеймон не сдался.

Митрополит Пантелеймон (Рожновский) вместе с наместником Жировицкой обители епископом Тихоном (Шараповым), брестским протоиереем Михаилом Зноско (впоследствии – епископом РПЦЗ Митрофаном Зноско-Боровским), православным депутатом Польского Сейма В. Богдановичем создали в западной Белоруссии центр Православного Сопротивления против польского автокефалистского раскола, устроенного Константинопольским патриархом Мелетием (Метаксакисом). Для них белорусская идентичность была неотделима от общерусской. Созданный В. Богдановичем журнал «Православная Беларусь» был рупором белорусской идентичности как идентичности западнорусской, самобытной половины общерусской идентоичности. Богданович был абсолютно непримирим к сепарации от Русской Церкви иобщерусскому самосознанию в любой форме. Он писал: «… «Отлучать и лишать сана, – писал В. Богданович, – не могли нас те, кто не имел на это право, так как мы никогда не принадлежали к «Автокефальной Польской Церкви» и не были подчинены ей, а действительное наше духовное начальство (Партирарх Тихон) за верность канонам прислал нам свое благословение … мы не отлучились от «Московской» («Всероссийской») церкви, как не отлучились православные и других стран, и, безусловно, мы здесь представляем эту церковь. Теперь на всей территории Польши остался наш только один такой приход… политиканствующие из наших из наших украинцев и даже белорусов (реже), воюют против церковно-славянского языка, да еще как «русификационнаго средства», забывая, что он лег в основу их собственной так же, как и культуры великорусской. Политические мотивы и предубеждения заставляют умалчивать о том, что их знаменитые родичи, эти Епифании Словинецкие, Мелетии Смотрицкие, Симеоны Полоцкие, Димитрии Ростовские, Феофаны Прокоповичи и пр. не менее потрудились над развитием даже, и того же «великого, могучего, свободного и правдивого языка», как и Ломоносовы и внесли в дело выработки его филологического содержания и форм много «русских», т. е. украинских слов и оборотов.