Фридрих Шлейермахер - Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи [сборник]

Итак, если вам действительно важно рассмотреть религию в ее определенных формах, вернемся же назад от этой просвещенной естественной религии к презренным положительным религиям, где все сильно, действенно и прочно, где каждое отдельное созерцание имеет свое определенное содержание и самостоятельное отношение к остальным, каждое чувство – свою собственную сферу и особую связь; где вы можете встретить каждое видоизменение религиозности и каждое душевное состояние, которое может возбуждать в человеке религия; где вы находите каждую ее часть в ком-либо развитой, и каждое из ее действий в ком-либо завершенным; где все общественные организации и все отдельные проявления свидетельствуют о высокой ценности, которая придается религии, почти вплоть до забвения всего остального; где снятая ревность, с которой она рассматривается, сообщается и переживается, и детская тоска, с которой люди ждут новых откровений небесных сил, гарантирует нам, что ни один из ее элементов, который может вообще быть воспринят с этого пункта, не был упущен, и ни один из ее моментов не исчез, не оставив по себе памятника. Рассмотрите все многообразные формы, в которых уже проявился всякий отдельный способ общения со вселенной; пусть вас не пугает ни таинственный мрак, ни странные и поражающие на первый взгляд черты, и не допускайте ложной мысли, что все это – одно лишь воображение и вымысел: ройте все глубже там, где остановился ваш волшебный жезл, и вы наверно обнаружите небесное.

Но смотрите и на человеческие формы, которые должна принимать божественная религия! Не упускайте из виду, что она всюду носит на себе следы культуры каждой эпохи, истории каждой человеческой расы, что она часто должна являться в рабском виде, обнаруживая своими украшениями и внешними придатками убогость своих учеников и своего местопребывания, – иначе, вы не сумеете надлежащим образом разделять и различать. Не упускайте из виду, как часто ее рост задерживался тем, что ей не давали простора развивать ее силы, как часто она жалостно погибала в раннем детстве от дурного обращения и неудачного питания! И если вы хотите охватить целое, не останавливайтесь среди различных форм религии только на том, что блистало тысячелетия, владело великими народами и прославлялось поэтами и певцами; вспомните, напротив, что то, что было исторически и религиозно наиболее замечательным, было часто достоянием лишь немногих и оставалось скрытым от обыденного взора.

Но если вы, таким образом, обратите внимание на надлежащие предметы и будете их сполна обозревать, то все же останется еще трудным делом открыть дух религий и всецело их постигнуть. Еще раз предупреждаю вас: не пытайтесь добыть его в общей форме, посредством отвлечения того, что обще всем, исповедующим определенную религию; вы заблудитесь в тысячах изысканий на этом пути, и в конце концов найдете не дух религии, а лишь определенное количество религиозного материала. Вы должны вспомнить, что ни одна из религий не реализовалась сполна, и что вы не ранее узнаете ее, чем – оставив попытки найти ее в определенном месте – будете в состоянии сами дополнить ее и определить, как должно было бы в ней развиваться то или иное начало, если бы ее точка зрения была проведена до конца; и если это применимо к каждой положительной религии вообще, то это применимо и к каждому ее отдельному периоду и к каждой подчиненной ее формации. Вы не можете достаточно твердо запечатлеть в себе мысль, что все сводится к тому, чтобы найти основное отношение каждой религии; пока вы его не имеете, вам не поможет никакое знание единичного, и вы не будете иметь его, пока вам не уяснится теснейшая связь всего частного с единым центром. И даже если вы будете руководиться этим правилом исследования, которое есть ведь только пробный камень, вам еще будут угрожать тысячи заблуждений; многое будет вставать на вашем пути и отклонять ваш взор в ложную сторону. Прежде всего, я прошу вас не упускать из виду различия между тем, что образует сущность отдельной религии, поскольку она есть определенная форма и выражение религии вообще, и тем, что определяет ее единство как школы и объединяет ее как таковую. Религиозные люди безусловно историчны; это есть немалое их достоинство, но в этом и источник больших недоразумений. Мгновение, когда они сами были охвачены сознанием, которое сделалось средоточием их религии, им всегда свято; оно представляется им непосредственным воздействием Божества, и, говоря о том, что своеобразно в их религии, и о форме, которую она приобрела в них, они всегда указывают на него. Вы можете себе представить, поэтому, насколько более еще им должно быть свято мгновение, в котором это бесконечное созерцание было вообще впервые установлено в мире как основа и средоточие самостоятельной религии; ведь к этому мгновению исторически примыкает все развитие этой религии во всех поколениях и личностях, а этот общий объем религии и религиозная культура целой массы людей есть ведь нечто неизмеримо большее, чем их собственная религиозная жизнь и та малая часть отражения религии, представителем которой является каждый из них лично. Поэтому они возвеличивают этот факт всеми способами, украшают его всей роскошью религиозного искусства, поклоняются ему, как самому обильному и благодетельному чудесному воздействию высшего существа, и никогда не говорят о своей религии, никогда не устанавливают какого-либо из ее элементов, не поставив его в связи с этим фактом и не изобразив его в такой связи. Если, таким образом, постоянное упоминание этого факта сопровождает все проявления религии и придает им особую окраску, то вполне естественно, что этот факт смешивается с самим основным воззрением религии; это соблазняло весьма многих и исказило понимание почти всех религий. Итак, не забывайте никогда, что основным воззрением религии может быть лишь некоторое созерцание бесконечного в конечном, некоторое общее религиозное отношение, которое может встречаться и во всех других религиях, и даже должно было бы встречаться в них, если бы они были завершенными, но только у них не ставится в центр. – Я прошу вас не причислять к религии всего, что вы найдете у ее героев и в священных памятниках, и не такие вещи, которые по суждению всех совершенно чужды религии, а именно то, что часто смешивается с ней. Вспомните, как непреднамеренно составлялись эти памятники, и что при их составлении невозможно было заботиться об удалении из них всего, что не есть религия; примите во внимание, что эти люди вступали в многообразные отношения с миром и никоим образом не могли при каждом слове, которое они записывали, говорить: «но это не относится к вере»; и потому, когда они проповедуют житейскую мудрость или мораль, или выражают метафизику и поэзию, то не думайте, что все это тоже нужно втиснуть в религию и что в этом также нужно искать ее характер. Мораль, по крайней мере, должна ведь всюду быть единой, и если различия в ней суть всегда нечто, подлежащее устранению, то они не могут определять различия между религиями, которые не должны быть всюду тождественными. – Но более всего я прошу вас не поддаваться действию двух враждебных принципов, которые всюду и почти с самого начала пытались исказить и затуманить дух каждой религии. Всюду скоро возникали, частью, люди, которые хотели ограничить дух религии отдельными догматами и исключить из него все, что еще не развилось до согласия с последними, частью же, люди, которые, будь то из ненависти к полемике, или чтобы сделать религию приятнее для неверующих, или же по неразумию, неведению и отсутствию чутья, объявляли все своеобразное мертвой буквой, чтобы утвердить неопределенное. Берегитесь тех и других! У неподвижных систематиков и у плоских индифферентистов вы не найдете духа какой-либо религии; вы найдете его лишь у тех, кто живут в ней, как в своей стихии, и подвигаются в ней все дальше, не питая безумной мечты охватить ее целиком.