Валентин Катасонов - «Апокалипсис»: тайны раскрываются

Прежде всего, это идея вселенской теократии [147] Идеи В. Соловьева по данному вопросу изложены в книге «История и будущность теократии» (1885–1887). . Соловьев был уверен, что будет происходить постепенное сближение светской и церковной властей, и последняя как бы вберет в себя власть светскую. Т. е. Церковь будет управлять всем, в том числе социальной сферой жизни людей. Это и будет теократия, т. е., если понимать буквально, то власть Бога (он ее еще называл «церковной монархией»). Будет происходить сближение Церквей – православной, католической и протестантской, и в конце концов произойдет преодоление расколов [148] В период своего увлечения славянофильством Соловьев полагал, что процесс объединения Церквей должна возглавить Восточная Церковь, а католицизм должен признать свою неправду и пойти за православием. Позднее он поменял свою точку зрения, посчитав, что именно Рим должен возглавить процесс церковного объединения и построения вселенской теократии. Это мнение он, в частности, изложил в книге «Россия и Вселенская Церковь» (первоначально вышла на французском языке в Париже в 1889 году). В России эта книга была запрещена. . И теократия будет вселенской («всемирная церковная монархия»).

Соловьев также большие надежды возлагал на то, что в мире можно будет установить всеобщий мир. Что научный и культурный прогресс сделает человечество более счастливым. В конце концов он верил, что добро сумеет победить зло на Земле. Кстати, этому вопросу у него посвящена одна из главных его книг – «Оправдание добра» (1897).

«Три разговора…», включая «Краткую повесть» – разворот Соловьева на 180 градусов. В трех разговорах автор выступает под видом «господина Z», который оппонирует участнику под названием «Политик». «Политик» – Соловьев в прошлом, а «господин Z» – Соловьев в «настоящем времени». В Первом разговоре, посвященном войне, «господин Z» скептически относится к надеждам на всеобщий мир, во Втором – на спасительную роль научного, технического и культурного прогресса, а в Третьем уже выражает свою убежденность в скором наступлении конца Истории. Возражая в Третьем разговоре «Политику», верящему в исторический прогресс, «господин Z» отвечает: «Я думаю, что прогресс, то есть заметный, ускоренный прогресс, есть всегда симптом конца». Он имеет в виду конец земной Истории человечества. Это заключение «господина Z» становится мостиком для перехода к разговору об антихристе.

В позиции «господина Z» просматривается некий фатализм, неверие в то, что люди смогут отвратить «конец света». Об этом свидетельствуют его заключительные слова: «Ну, еще много будет болтовни и суетни на сцене, но драма-то уже давно написана вся до конца, и ни зрителям, ни актерам ничего в ней переменять не позволено».

В то же время у него звучит уверенность, что слабое человечество будет все-таки спасено. Однако спасение произойдет лишь тогда, когда будет второе пришествие Христа. И, естественно, спасение не будет всеобщим, оно будет лишь для тех, кто будет оправдан на Страшном суде.

Впервые «отречения» Соловьева обстоятельно были разобраны в книге известного русского философа Е.Н. Трубецкого «Миросозерцание Вл. Соловьева». «Все те утопии, – писал Евгений Николаевич, – которые мы находим в начальном и серединном периоде творчества Соловьева, сводятся к переоценке здешних земных предварений цельной жизни. В конце жизни философа эта утопия отпала, как историческая скорлупа; она отлетела от учения Соловьева не вследствие какого-либо постороннего и внешнего ему влияния, а вследствие собственного его внутреннего роста» [149] Трубецкой Е.Н. Миросозерцание Вл. Соловьева. Т. II. – М.: Московский философский фонд, 1995, с. 275. .

Об «отречении» Соловьева писал и другой известный русский философ Лев Шестов в своей книге «Умозрение и Апокалипсис». Как считает Шестов, Соловьев в «Трех разговорах» отверг то «эллинское мышление», которым он увлекался как философ (особенно Платоном) и под которое он подгонял даже Священное Писание: «в противоположность тому, чему он учил прежде, он теперь словно хочет сказать: пути эллинского «мышления» приводят совсем не к тому, что открывается пророческому вдохновению, и всякая попытка оправдать эллинское умозрение ссылками на Священное Писание есть величайшее преступление, смертный грех, о котором повествуется в Библии» [150] Шестов Л. Умозрение и Апокалипсис. Религиозная философия Вл. Соловьева // Вл. Соловьев: Pro et Contra. Антология. Том 2. СПб.: Изд. РХГИ, 2002, с. 528. . Соловьева и до «Трех разговоров…» и «Краткой повести…» некоторые современники не считали обычным философом, а называли «мистиком», «визионером», даже «пророком», который прозревал будущее не эллинским «мышлением» и уже тем более не немецким (в духе Гегеля или Канта) умом, а какими-то «духовными очами». Об таком восприятии мира Соловьев иногда говорил в своих стихах. Например, в стихотворении «Милый друг, иль ты не видишь…» (1892):

Об особом способе восприятия мира и будущего Соловьева писали многие, кто близко был знаком с писателем. Вот еще один фрагмент из воспоминаний Льва Тихомирова «Встреча с Соловьевым»: «.. я в конце концов понял, что В.С. Соловьев по глубочайшему существу своему не ученый, а мистик (выделено Тихомировым. – В.К.). В своем самосознании он был не просто философ или общественный деятель. Он был пророк с высшей провиденциальной миссией» [151] Тихомиров Л.А. Тени прошлого. – М.: Изд-во журнала «Москва», 2000, с. 501. . Замечу, что Тихомиров вспоминает о встрече с Владимиром Сергеевичем, которая произошла еще в 1889 году (т. е. за десять лет до написания «Краткой повести…»). Могу лишь отчасти согласиться с Шестовым по поводу эллинского «мышления» Соловьева. Владимир Сергеевич не отверг такое мышление незадолго до смерти, а он его лишь отбросил как маску, которая прикрывала его мистические способности.

А самое главное – происходит отречение Соловьева от иллюзий, от веры в возможность людей в этой земной жизни побеждать зло добром, от надежды на то, что конец земной Истории, о котором говорится в Священном Писании, находится где-то в бесконечно далеком будущем. Вот что на этот счет пишет известный специалист по творчеству Владимира Соловьева философ ИМ. Евлампиев : «В главных философских работах Соловьева вплоть до 1899 г. нет даже намека на возможность трагического конца истории, или на временную победу в истории сил зла (такие намеки в 1890-е годы появляются только в отдельных публицистических произведениях философа) […] теперь он понимает историю как суд, как «тяжбу» между добром и злом, причем, как демонстрирует его «Краткая повесть об Антихристе», завершающая «Три разговора», теперь он уверен, что в конечном счете в этой «тяжбе» окончательную победу одержит зло, и только после прямого вмешательства божественной силы, самого Иисуса Христа, произойдет то преображение мира и воцарение добра, которое ранее Соловьев предполагал как результат последовательных исторических усилий самого человечества» [152] Евлампиев И.И. Загадка «Краткой повести об Антихристе» Вл. Соловьева // Соловьевские исследования. Вып. 3(27) 2010 (https://cyberleninka.ni/article/n/ zagadka-kratkoy-povesti-ob-antihriste-vl-solovieva). .