Владимир Шохин - Теология. Введение в богословские дисциплины

Фокин А. Из истории западного богословия. Блаженный Августин Иппонский // Альфа и Омега, 2000, № 24. c. 391.

Ссылаемся на формулировку отечественного востоковеда В.С. Семенцова (1941–1986).

Поэтому и в настоящее время никоим образом не потеряло своей значимости «прочтение» Библии в Великом Каноне св. Андрея Критского, в котором библейские нарративы осмысляются как образы капитуляции души перед страстями или, соответственно, образы ее прорывов к божественному свету и жизни вечной.

Ссылаемся на перевод статьи с английского оригинала: Прот. Георгий Флоровский. Святой Григорий Палама и традиция отцов // Альфа и Омега, 1996, № 9/10. c. 107–116.

Там же. c. 108.

Там же. c. 109.

Прот. Георгий Флоровский уточняет, что принятие данной точки зрения вынуждает православных либо жалеть об отсутствии у них схоластики, либо упереться в «археологию», «богословие повторения» — Там же. c. 110.

Там же. c. 111.

Там же. c. 114, 115.

Там же. c. 116.

Подробнее: Игумен Иларион Алфеев. Святоотеческое наследие и современность // Богословская конференция Русской Православной Церкви. Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Москва, 7–9 февраля 2000 г. Материалы. М., 2000. c. 91–97 (здесь же плодотворное применение этого метода к изучению наследия преп. Симеона Нового Богослова).

Одна из перспектив богословской герменевтики могла бы быть связана с конструированием еще одного герменевтического дискурса — «герменевтики церковной истории» и конкретных установок, применимых к ее «прочтению». Задача «богословия церковной истории» могла бы быть двуединой: 1) рассмотрение того, как Предание реализуется в эмпирической истории и 2) «понимание истории через Предание и ради Предания». — См. Диакон Александр Мусин. Современные проблемы церковно-исторических и церковно-археологических исследований в свете Священного Предания и канонического права Православной Церкви // Богословская конференция Русской Православной Церкви. c. 287–288. Ключом к богословскому истолкованию истории церкви может быть только экклесиология — учение о сущности Церкви [Лекция 6.2]. В этой связи можно говорить о арианстве, монофизитстве и несторианстве в «прочтении» церковной истории (игнорирование божественной природы Церкви, человеческой или синергии Промысла и свободы). Разумеется, первостепенной задачей данного дискурса могло бы быть осмысление фактов (жизненных и текстовых) истории церкви в соответствии с ее идеально-нормативным эйдосом.

См. хотя бы: Диоген Лаэрций V.28 (практическая философия Аристотеля включает этику и политику, притом к политике относятся дела и «домоводственные» и государственные).

В таком именно «экономическом» и «политическом» окружении перипатетическая этика преподавалась в восточноевропейских духовных коллегиумах (в том числе в Киево-могилянской академии) до начала XVIII в. включительно.

Сходство и одновременно отличие от аристотелевского принципа концентрических кругов состоит здесь в том, что Церковь есть «организм» не просто человеческий, но богочеловеческий и потому одновременно находится в таком же отношении к миру, как часть к целому (каково отношение у Аристотеля личности и семьи к государству), и не находится.

Отправной пункт православного «богословия молитвы» состоит в осмыслении того, что «собственная цель молитвы… в меньшей степени состоит в содержании прошений, а больше в том, чтобы человек отправлялся в пространство Святости, в присутствие Божие, и там учился предстоять Богу» с осмыслением, одновременно, онтологического различия между тем, кто предстоит в молитве и Тем, Кому он предстоит, а также того, что молящийся в истине на земле «присоединяется» к тому богослужению, которое совершается на Небе. — Фельми К.Х. Введение в современное православное богословие. М., 1999. c. 146–150.

Позиция, согласно которой священнослужители в Церкви — действующая часть, а миряне — только пассивная.

Эта проблема является дискуссионной преимущественно для Русской Православной Церкви, которая одна только из поместных православных церквей (за исключением Сербской) не перешла даже частично на новый стиль. Частичный переход на новый стиль имеет место в тех случаях, когда церковь (как, например, Болгарская), считает пасхальный цикл (и все другие, с ним связанные — от начала Великого поста до Пятидесятницы) по юлианскому календарю, а фиксированные праздники (Рождество и другие) — по григорианскому.

Некоторые актуальные проблемы реформы канонического права обсуждались на Всероссийском соборе 1917–1918 гг., а затем были лоббированы обновленцами в 1920-е — 1930-е (к ним относилось прежде всего расширение прав белого духовенства, конкретно возможность для вступления во второй брак овдовевших священников, серьезные богословские возражения против которой неизвестны), однако общая антицерковная позиция последних и их теснейшая связь с ВЧК стали препятствием для возобновления дискуссий по этим вопросам.

Другое важное условие соответствия данного дискурса своей задаче — избежание «полемического анахронизма», критики тех доктрин инославных конфессий, которые для них были значимыми в далекие века (типа католического учения об индульгенциях).

Речь идет, прежде всего, о совокупности установок на «осовременивание» Церкви (аджорнаменто), получивших полноту санкций после II Ватиканского собора (1962–1965), которое оказывается равнозначным ее обмирщению (выражающемуся, прежде всего, в резком снижении подвижнического идеала духовной жизни, закономерно сопровождающимся стремлением видеть в Церкви, прежде всего, источник «сакрально обеспеченной» душевной терапии или «мистических ощущений») и достигает результатов, прямо противоположных запланированным, поскольку человека может привлечь в Церкви то, что выше его, а не то, что приспосабливается к нему. Пределы «адаптационных успехов» в некоторых протестантских деноминациях — женское священство (и даже епископство) и церковное благословение «сексуальных меньшинств» (которые, судя по современной конъюнктуре, скоро смогут стать и «больши́нствами»).

Так 07.10.1998 была учреждена «Межминистерская группа, работающая в рамках правительства Франции» и подчиняющаяся непосредственно премьер-министру страны с целью изучения феномена сектантства и предупреждения (в контексте защиты прав человека) общества о его опасностях. В Австралии в том же году был подготовлен проект о приравнивании того эмоционального ущерба, который наносят своим адептам секты типа сайентологии, к уголовным преступлениям. Подробнее в связи с «информационными» и законодательными действиями различных стран против тоталитарных сект (начиная с «Церкви объединения» Муна, сайентологии и сатанизма и завершая мелкими «апокалиптическими группами») см.: Прозрение. Православный информационно-просветительский журнал, 1999, № 1(2). c. 15–65.