Эрнст Суттнер - Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства

Строя планы о новых завоеваниях, являлись крестоносцы на Восток, и их важной заботой становилось, помимо освобождения от сельджуков святых мест Палестины, обеспечение единства церкви. По образцу норманнского государства они хотели, установив общую иерархию для всех верующих, гарантировать единство и немедленно вступили в церковное общение с христианами-греками. С одной стороны, крестоносцы ясно осознавали, что существует раскол и что его необходимо преодолеть, но, с другой — не видели ничего, что бы мешало вступить в общение с греками без всякого принятия со стороны последних определенной корректировки церковной жизни; лишь в более позднее время латиняне стали требовать этого в качестве необходимой предпосылки ликвидации раскола. Это показывает совершенно ясно, что в те времена понимали совсем иначе, чем впоследствии, глубину раскола, его причины и, следовательно, предпосылки его преодоления. Крестоносцы воспользовались своим военным и политическим превосходством, чтобы воссоединить церкви, и этот способ им представлялся верным. Превосходство победителей, с одной стороны, и слабость оппонента — с другой, были причиной давления одних и вынужденного подчинения других. И факты подчинения казались достаточными для того, чтобы считать раскол преодоленным.

После того как в 1098 г. была завоевана Антиохия, крестоносцы подчинились юрисдикции тамошнего патриарха Иоанна IV. К началу установления власти крестоносцев он был во всей области Антиохийского патриархата высшим церковным владыкой для греков и латинян [43] Ср. С. Karalevskij, Antioche, в DHGE III, 563-703, особенно разделы IX и X, с. 613-635. . Однако как только создавались условия, при которых епархия оставалась без епископа, правитель крестоносцев заботился о назначении нового епископа. Правитель отдавал предпочтение священникам, которые прибыли из Западной Европы, потому что это укрепляло господство латинян. Неудивительно, что правитель крестоносцев заботился о назначении епископов, потому что назначения епископов властителями было тогда обычаем, общим для Востока и Запада. Однако тот факт, что латинян ставили епископами для греков, вызывал недовольство. Новые латинские епископы вместе с прежними греческими епископами становились членами Синода Антиохийского патриархата и обладали в их епископствах (как патриарх в общем патриархате) компетенцией и для греков, и для крестоносцев.

Некоторые греческие епископы бежали из государства крестоносцев, и появлялись вакансии. Несомненно, крестоносцы часто «помогали» тому, чтобы это случалось. Вместо «недостойных пастырей, оставивших свое стадо», они назначали новых епископов, латинских. К тому же крестоносцы учреждали новые епископства, епископы которых тоже входили в Синод Антиохийского патриархата. И вскоре латиняне составили в нем большинство. Через непродолжительное время после завоевания города состоялись выборы патриарха. Как и в Антиохии, произошло то же самое в Иерусалиме, который был завоеван в 1099 г. Вскоре тоже был назначен патриарх-латинянин, и вскоре в Иерусалимском патриархате епископства были отданы преимущественно латинским клирикам [44] Ср. разделы «Под властью крестоносцев» и «Собственный патриархат для латинян» у Suttner, Das Patriarchat von Jerusalem, в его же, Kirche und Nationen, S. 517-535. .

Из идеи священной войны, которая родилась в Византии в борьбе против Персидской империи, унаследованной арабами и пронесенной ими до Пиренеев, где с ней познакомились и латиняне, во время первого крестового похода, на основе военных успехов западноевропейских рыцарей, вырос церковный империализм Западной Европы, ущемлявший права греков. Эта практика должна быть названа ошибочной. Прав тот историк, который, вглядываясь в прошлое, судит только о самих событиях и не становится судьей ни над людьми, ни над их действиями и их мотивами, потому что всякое время руководствуется своими критериями; историк не должен ставить прошлое перед трибуналом XX столетия. Ибо как могут правильно оценить дети XX столетия объективно переданные источниками другой эпохи события и искания совести людей того времени? Мы должны быть осторожны в оценках, тем более что новейшие исследования христианской иконописи в церквах государства крестоносцев в Иерусалиме дают возможность увидеть крестовые походы с незамеченной до сих стороны; прежде всего они свидетельствуют, что согласие между латинянами и греками зиждилось не только на принуждении. На самом деле не только были поставленные приказом властителя общие для всех епископы, но существовала в определенных областях настоящая общность в духовной жизни, больше взаимного согласия и взаимопонимания, чем обычно предполагают в наши дни [45] G. Kühnel, Wall Painting in the Latin Kingdom of Jerusalem, Berlin 1988, показывает, что, например, в Королевстве Иерусалим, должно быть, существовало творческое сотрудничество между местными христианскими кругами (особенно монахами), латинянами и художниками из Византии; потому что он убедительно доказывает, что было обоюдное взаимовлияние между греками и латинянами при разработке иконописных программ для оформления церквей. При высокой способности свидетельствовать о духовной жизни, которая присуща иконографии на Востоке, результаты исследования Кюнельса представляются очень весомыми. .

Страдания греков под властью крестоносцев достигли высшей точки, когда участники 4-го крестового похода в 1204 г. завоевали Константинополь. Это завоевание не было неожиданным актом произвола; ему предшествовали интриги греков и латинский погром. И все же это было первое завоевание, которое пережил Константинополь со времени его основания императором Константином. Город выдержал многочисленные нападения и осады со стороны нехристианских армий. И лишь христианские братья с Запада впервые взяли его и жесточайшим образом разграбили. Не знали пощады церкви и монастыри. Людские жертвы и потери культурных ценностей были чудовищны. Воспоминания об этом в греческом мире сохраняются до сих пор столь живо, будто события эти произошли лишь десятилетия назад.

Когда Константинополь был взят, победившие латиняне повели себя в отношении греков в центре Восточной империи точно так, как это делали норманны в Южной Италии и крестоносцы XII века в Антиохии и Иерусалиме. Они заняли императорский и патриарший трон и постепенно многие епископские должности своими людьми и поделили между собой земли и поместья. Завоеватели включили районы чужой юрисдикции в собственные церковные структуры. Они хотели путём соглашений ассимилировать христиан, живших до того автономно и следовавших другим традициям [46] Y. Congar, Zerrissene Christenheit, S. 33f., пишет: «Там, где могли утвердиться латиняне, латинизация была естественным следствием крестовых походов. Ясно, что в это время, когда росла власть церкви, развивались каноническое право и схоластика, латинянам не хватало исторического понимания и интереса к другим людям и другим мирам, а также ощущения оправданных различий в делах обрядов, церковной организации, канонической традиции и даже вероучения; при всём том западное христианство приобрело такую самоуверенность, которая составляла его силу. Правда, и Восток отрицательно относился к признанию различий, и полемика времени Фотия и, особенно, Керуллария заключалась в осуждении латинских обычаев, которые отличались от принятых в Византии и воспринимались как идущие вразрез с истинным христианством... Во время крестовых походов создалась духовная атмосфера, поддерживавшая убеждения латинян, что их традиции и их формулировки и есть традиции и формулы апостолов и отцов церкви; их позиция заключалась практически в отрицании права на существование традиций или обрядов Восточной церкви». . Еще в XIII в. латиняне держались того мнения о расколе, его причинах и о церковном единстве, которое имели некогда и норманны; они были убеждены, что, заняв императорский и патриарший трон, они достигнут единства церкви.