Михаил Селезнев - Текст Писания и религиозная идентичность: Септуагинта в православной традиции [научная статья]

Результатом компромисса между сторонниками MT и консерваторами стало, во-первых, включение в синодальный перевод книг LXX, отсутствующих в еврейском каноне (переведены с греческого), во-вторых, включение Третьей книги Ездры (переведенной с Вульгаты), в-третьих, включение ряда мест, фраз и отдельных слов, отсутствующих в MT, но наличествующих в LXX. В основе этого компромисса, как можно видеть, лежит уже знакомый нам принцип «текстуального максимализма». Добавки по LXX заключаются в скобки, которые играют ту же роль, что обел в Гексаплах (это единственный, со времен Оригена, пример библейского перевода, который комбинирует несколько базовых текстов и при этом использует текстологические маркеры!). Использование одного и того же значка (скобок) и в качестве текстологического маркера, и в качестве простого знака препинания не могло не привести к путанице. Когда при подготовке протестантской версии Синодального перевода (1926) редакторы удаляли из него вставки по LXX, был удален ряд мест, где скобки использовались как знаки препинания.

Добавки по LXX введены в Синодальный перевод крайне непоследовательно: 418 в Бытии, 941 в остальном Пятикнижии, 153 в Псалтири, 9 в Исайе, 4 в Иеремии, 4 в Иезекииле [13] Подсчеты автора статьи. . Решающую роль здесь играли просто предпочтения переводчиков той или иной книги.

Дискуссии вокруг Синодального перевода дали в России толчок к научному изучению LXX и к прощанию с мифами о LXX, по крайней мере в академическом мире. Первой значительной работой, посвященной LXX, стала диссертация Ивана Якимова, посвященная LXX Иеремии (1874). Якимов выступал за приоритет масоретского текста в книге Иеремии и даже предложил пересмотреть церковнославянскую Библию, приблизив ее текст к масоретскому!

Ориентация Синодального перевода на масоретский текст (пусть и непоследовательная) вызвала резкую критику со стороны более консервативной части духовенства, а также попытки осуществить перевод Ветхого Завета на русский по LXX. Первый опыт такого рода был предпринят еп. Порфирием (Успенским) почти одновременно с Синодальным переводом. Наиболее известная попытка создания консервативной альтернативы Синодальному переводу (русской версии «греко-славянского» текста) принадлежит П. Юнгерову, который в 1909—1917 гг. опубликовал свои переводы всех пророческих книг, Псалтири, Притч, Плача, Экклесиаста, Песни Песней и первых глав Бытия; революция помешала завершению этого проекта. Юнгеров стремился максимально приблизить свой текст к Елизаветинской Библии, включая даже такие места как Ос 11:1, где она следует Вульгате.

В Греции еще в самом начале XIX в. BFBS инициировало перевод Библии на греческий язык и установило контакты с ведущим представителем греческого Просвещения, Адамантиосом Кораисом, которого нередко считают создателем кафаревусы — греческого литературного языка XIX — первой половины XX вв. В письме, адресованном BFBS, Кораис в 1808 г. высказался против перевода Ветхого Завета с LXX: «Текущее состояние знания (которое начинает проникать и в Грецию) не оправдывает принятие Септуагинты в качестве стандартного текста… Существует лишь одно возражение против перевода с еврейского, а именно почитание, которое наша нация оказывает Септуагинте, но, не говоря уже о том, что это предубеждение становится все слабее по мере просвещения нашего народа, тревогу слабых умов можно предотвратить, указав в подстраничных примечаниях те пассажи, к которых Септуагинта отличается от оригинала и от нового греческого перевода» [14] Clogg, R. (1969) “The Correspondence of Adhamantios Korais with the British and Foreign Bible Society, 1808”, The Greek Orthodox Theological Review XIV: 65-84. .

В конце 1820-х годов BFBS отвергло библейские переводы, подготовленные для него синайским архимандритом Иларионом (одной из причин отвержения была как раз ориентация Илариона на LXX) и поручило новый перевод архимандриту Неофиту Вамве (1770—1856), профессору философии, а впоследствии декану Афинского университета. Вамва принадлежал к числу немногих православных клириков, разделявших переводческие принципы BFBS. Между 1831 и 1851 гг. он подготовил и опубликовал, с помощью BFBS, перевод Нового Завета и всех книг еврейского канона (по масоретскому тексту). Отказ от LXX как текстуальной основы для перевода Ветхого Завета вызвал немедленное и единодушное осуждение церковных властей (Синода Элладской Церкви и Вселенского Патриархата).

Наиболее развернутая защита богодухновенности LXX и критика еврейского текста, равно как и переводческого проекта Вамвы, были даны в четырехтомном труде Константина Икономоса «О 70 переводчиках Божественного Ветхого Завета» (1844-49) [15] Dafni, E.G. (2010) “Konstantinos Oikonomos ex Oikonomon als Septuaginta-Interpret”, in A. Lemaire (ed.) Congress Volume Ljubljana 2007 , pp. 265-292. Leiden — Boston, Brill. .

Начиная с 1851 г. перевод Вамвы неоднократно переиздавался библейскими обществами, но использовался исключительно грекоязычными протестантскими общинами. Греческая Православная Церковь его не приняла.

Разная судьба двух проектов — успех Синодального перевода и неудача перевода Вамвы — связана, по-видимому, с тем уникальным положением, которое занимает LXX в самосознании греческой культуры: «Греческая нация обладает редкой привилегией: ее родной язык — это язык Нового Завета и Септуагинты» [16] Delicostopoulos, A. (1998) “Major Greek Translations of the Bible”, in J. Krašovec (ed.) The Interpretation of the Bible: The International Symposium in Slovenia , pp. 297-316. Sheffield: Sheffield Academic Press. . Любая попытка подменить греческий Новый Завет и LXX современными переводами воспринимается здесь как покушение на ценности, фундаментальные не только для религиозной, но, в первую очередь, для национальной идентичности.

Наш экскурс в историю показывает, как много общего есть у тех дискуссий о месте LXX в Православной Церкви, которые разворачивались в разные эпохи и в разных контекстах. Бросается в глаза частое несоответствие между резкими высказываниями полемистов об испорченности еврейской или латинской Библии — и реальным положением дел, при котором, например, ранневизантийские или славянские сверщики использовали еврейские или латинские тексты в библейской справе. В разных, не связанных друг с другом контекстах мы видим в действии принцип текстуального или экзегетического «максимализма»: Оригенова редакция LXX включает в себя как фрагменты, помеченные «обелом», так и фрагменты, помеченные «астериском»; в случаях Третьей книги Ездры и книги Иеремии церковнославянская Библия дополняет LXX по Вульгате; Синодальная Библия дополняет масоретский текст вставками по LXX. В целом, пастырские и догматические соображения преобладают над чисто текстологическими; таков, например, случай стиха Ос 11:1, который и в славянской Библии, и в русской версии «греко-славянского» текста Юнгерова передается не по LXX, а по MT (через Вульгату).