Книга еретиков

Евангелие: «всякому, просящему у тебя, дай» [352], а он уже говорит: «допустил ли я, чтобы бедняк вышел из моей двери без пищи?» [353]. Он еще не читал слов Апостола: «господа, оказывайте своим рабам справедливость и беспристрастие» [354], а уже говорит: «Повредил ли я рабу, оскорбил ли служанку: Ты все знаешь, Господи» [355]. Прежде чем Апостол предписал богатым не превозноситься и не надеяться на богатства свои, он говорит: «Я не надеялся ни на богатство, ни на драгоценные камни» [356]. И это он доказал не словами только, но и самым делом, ибо не стал скорбеть, когда все потерял, но сказал: «Господь дал, Господь отнял; как Господу угодно, так стало: да будет имя Господа благословенно вовеки. Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь» [357]. С каким чувством мы обладаем чем-либо, это мы понимаем тогда, когда теряем это; желание благосостояния обнаруживается скорбью по лишении последнего; кто в лишении не имеет этой скорби, тот, конечно, и при обладании благосостоянием не имеет пристрастия к последнему. О муж, евангельский прежде евангельских правил и апостольский прежде апостольских наставлений, ученик апостолов! Обнаруживая тайные богатства природы, ты показываешь, чем мы обладаем сами в себе, и учишь, каково то сокровище души, которым обладаем без пользования им и думаем, что мы не имеем того, чего в действительности лишь не желаем обнаружить.

VI. Сказав столь много о природе, мы показали и подтвердили благо ее примерами святых. Но чтобы ты не подумала, что факт существования грешников служит к умалению природы, я воспользуюсь свидетельствами самого Писания, которое всюду обвиняет грешников в добровольных преступлениях и не извиняет необходимостью природы. В Книге Бытия читаем: «братья Симеон и Аевий совершили нечестие по своей воле» [358]. Господь сказал к Иерусалиму: «так как они сами оставили путь Мой, который Я дал пред лицом их, и не послушались голоса Моего, но отступили по воле злого своего сердца» [359]. И снова тот же пророк: «вы согрешили пред Богом и не послушались голоса Его и не пожелали ходить в заповедях Его и в законах Его и в свидетельствах Его». Чрез Исаию Господь сказал: «если пожелаете и послушаете Меня, вкусите благ земли, а если не пожелаете и не послушаете Меня, меч вас пожрет» [360]. И снова: «Я звал вас, и вы не послушали, говорил, и пренебрегли, и сделали зло пред лицом Моим, и избрали то, чего Я не желал» [361]. Сам Господь в Евангелии говорит: «Иерусалим, Иерусалим, избившии пророков и камнями побивший посланных к тебе, сколько раз я хотел собрать сынов твоих, как курица собирает птенцов своих под крылья свои, и вы не пожелали» [362]. Где мы видим хотение и нехотение, избрание и отвержение, там обнаруживается не сила природы, но свобода воли. Тома обоих заветов полны свидетельствами такого рода, коими как все благо, так и зло всегда приписывается воле. Мы опускаем их для краткости, так как ты, при твоем усердии к чтению, обильнее можешь почерпнуть их из самого источника.

VII. Защищая благо природы, мы не говорим, что она неспособна к злу, но что она способна и к добру и к злу; мы хотим только защитить ее от несправедливости, чтобы не казалось, что мы побуждаемся на зло испорченностью природы, тогда как в действительности ни блага, ни зла мы не совершаем без воли и всегда можем делать одно из двух, так как способны к тому и к другому. Почему одни имеют судить, а другие быть судимы, если не потому, что в одной и той же природе различная воля, вследствие чего и поступаем различно, хотя можем поступать и одинаково? Для пояснения приведем пример. Адам изгнан из рая, Енох восхищен от мира. В том и другом случае Господь показывает свободу решения: как мог угодить тот, который согрешил, так мог отпасть и тот, который угодил. Если бы оба не были способны к тому и другому, то праведный Бог, конечно, не мог бы наказать одного и избрать другого. Это же можно видеть и из примера Каина и Авеля, равно как Иакова и Исава, и нужно согласиться, что одна только воля была причиной различных заслуг в одной и той же природе обоих. Праведный Ной обличает погубленный за свои грехи потопом мир, а святость Лота произносит суд над преступлениями содомитов. И не ложным аргументом в доказательство блага природы служит тот факт, что те первые люди в течение стольких лет жили без всякого увещания со стороны закона, не потому, конечно, жили без закона, что Бог не имел о них попечения, а потому, что знал Бог, что Он сделал природу их достаточною вместо закона для осуществления праведности. И потом природа долго оставалась без закона, пока имело силу пользование свежею природою и пока долговременная привычка к греху не покрыла человеческий разум как бы некоторым мраком. Уже к природе, обремененной чрезмерными пороками и покрытой некоторою ржавчиной неведения, Господь дал поправку в законе [363], чтобы она выполировалась и могла вернуться к своему блеску через учащенные увещания закона. Трудность хорошей жизни произошла в нас не от иного чего, как именно от продолжительной привычки к порокам; начинаясь с малого, порочная привычка постепенно, в течение многих лет, развращает нас и, наконец, настолько сковывает и подчиняет нас себе, что кажется имеющею силу природы. Все то время, в которое мы были воспитываемы небрежно, то есть в пороках, в которое мы стали даже злыми, так что невинность стала считаться глупостью, все это время теперь противится нам, идет против нас, и старая привычка борется против новой воли. А мы, пребывая столь долго в зле и не приобретая никакой привычки к добру, удивляемся, почему нам, невежественным вследствие праздности, святость представляется чуждою.

Все это о благе природы сказано тебе для того, чтобы изобразить пред тобою самый прямой путь к совершенной праведности, который ты легче можешь проходить, когда убедишься, что нет в нем ничего жестокого и невыносимого. Ибо если даже прежде закона и гораздо прежде пришествия Господа нашего Спасителя жили некоторые праведно и свято, то тем более после просвещения пришествием Его можем жить так мы, кои воспитаны благодатью Христа и возрождены в лучшего человека, мы, кои освящены и очищены кровью Его и примером Его. наставлены к совершенной святости, мы тем более должны быть лучшими по сравнению с теми, которые жили до закона, и даже с теми, кои жили под законом, по Апостолу: «грех в вас уже не будет господствовать, потому что вы не под законом, а под благодатью» [364].

VIII. Будем теперь наставлять деву совершенную, которая святостью жизни свидетельствует о благе и природы, и благодати, будучи воспламеняема и тою и другою. Первое попечение, первое занятие девы – познавать волю Божию и тщательно различать, что угодно ей и что неугодно, чтобы, по Апостолу, оказывать Богу разумное послушание [365]и установить все течение своей жизни согласно с волею Его. Невозможно угодить кому-либо, не зная, что ему угодно; исполнением обета можно даже оскорбить, не узнав сначала, каким образом следует повиноваться. Важнее исполнять волю Божию, чем знать, но необходимо прежде узнать, чтобы потом исполнять: это преимуществует заслугою, а то – порядком. Посему пророк говорит: «и ты, Израиль, не желай оставаться в неведении», и блаженный апостол Павел: «кто не познал, тот не будет познан» [366]. И он же: «посему не желайте быть неразумными, но [желайте быть] понимающими, какова воля Божия» [367]. Начало повиновения заключается в желании познать то, что требуется; изучить то, что нужно делать, есть часть послушания. Посему вникай в Божественное Писание, из коего из одного ты можешь понять полную волю Божию, понять, что запрещается, что предписывается, что допускается, что служит предметом увещаний: запрещается зло, предписывается благо, допускается среднее, рекомендуется совершенное. В двух первых заключается всякий грех, ибо и в том и в другом содержится приказание Божие; не только приказание, но и запрещение принадлежит приказывающему. Всем предписывается праведность, о которой Спаситель кратко, но весьма сильно говорит в Евангелии: «поступайте с людьми, как желаете, чтобы и с вами поступали», то есть чтобы мы не причиняли другим никакого зла и делали всякое добро, потому что этого же мы хотим заслужить и от других. Эта мысль простирается безусловно на всех и потому никому не позволено преступать ее: делать запрещенное или же не делать приказанного есть явное пренебрежение к Богу. Что касается двух остальных, позволенного и советуемого, то это предоставлено нашему усмотрению, чтобы мы или с меньшею славою воспользовались позволенным, или для большей награды отвергли даже позволенное. Так, брак и употребление мяса и вина допускается, но советуется воздержание от всего этого. Дозволенность брака делает честь девству, а дозволенность пищи делает более славною добродетель воздержности. Ты, дева, отвергла супружество, прежде чем презрела позволенное. Из любви к большей награде ты обещала Богу девство не приказанное, но хвалимое и, по совету Апостола, сделала закон свой более обширным. Выступив на поле битвы, ты думала не столько о трудности состязания, сколько о победе храбрых. Думаю, что ты читала евангельское возглашение о вечной чистоте и речь Господа воспламенила в тебе любовь к охранению девства: «могий вместити, да вместит». Итак, столь великое дело я не приказываю, не налагаю, но предлагаю и никого не принуждаю к этому, но призываю. Хотя речь там идет, по-видимому, только о мужах, но пальма девства обещается и женщинам. И Апостол говорит, что о девах повеления Господня не имеет, но дает совет [368].