Екатерина Элбакян - История религий [2-е изд.]

Далее, в конституции о «Божественном откровении» предпринята попытка учесть современные научные данные, полученные в ходе изучения Священного Писания и Традиции. Под напором этих данных авторы конституции вынуждены были отметить, что Бог выражает себя в Откровении при помощи людей, которые записывали его Слово в определенной исторической, социальной и психологической обстановке. Поэтому, хотя Бог и выражает себя в Откровении вполне достоверно, следует все же учитывать «литературный стиль авторов», особенности их языка, мышления и т.п., то есть применять при анализе текстов Священного Писания и Священного Предания исторический метод.

Однако, и это с особой силой подчеркивается в конституции, исторический смысл, содержащийся в откровении, необходимо постоянно соотносить с «общим смыслом», который Бог как главный автор, вложил в Священное Писание и Священное Предание. Этот «общий смысл», в конечном счете, определяется не исследователями, не экспертами, а иерархией Римско-католической церкви.

В рассматриваемом документе нет утверждений, противопоставляющих друг другу Священное Писание и католическую Традицию. Напротив, отмечается, что Слово Божие не полностью выражено в Священном Писании. Например, деяния и слова Иисуса Христа были переданы нам апостолами и людьми из их окружения двояким образом:

• Письменно в Евангелиях и других произведениях Нового Завета.

• Посредством устной традиции, которая хронологически предшествует Писанию, обрамляет и дополняет его.

Так как хранителями Традиции являются епископы, то делается следующий вывод: было бы вредным заблуждением считать, что Библию может читать кто угодно и как угодно. Необходима направляющая рука церковной иерархии для того, чтобы правильно понять Священное Писание в свете католической традиции.

Итак, оценивая в целом догматическую конституцию о «Божественном откровении», можно сказать, что хотя в ней и предпринята попытка осмыслить Священное Писание и Священное Предание с учетом современного уровня общественного и индивидуального сознания, главной задачей ее авторов оставалось сохранение в неприкосновенности Истин Откровения, а потому вся их работа свелась к мелким и незначительным поправкам католической доктрины.

Модернизация культа. Об этом шла речь в принятой Собором Конституции о литургии. Основное направление модернизации — максимальное упрощение, удешевление и демократизация культа. В данном документе нашел отражение тот факт, что большинство католических иерархов и идеологов признало существование самых разнообразных культур в мире, а следовательно, необходимость дифференцированного подхода к разным народам, нациям, классам, социальным группам. Поэтому в Конституции о литургии выдвинуто требование приспособить католический культ к обычаям и традициям разных стран, особенно к обычаям и традициям народов Африки и Азии, где Католической церковью ведется активная миссионерская работа. Был также поставлен вопрос о ведении богослужения не на латинском, а на живых и понятных национальных языках.

Процесс модернизации затронул и некоторые католические таинства. Так, таинство причащения носило в католицизме антидемократический характер, откровенно подчеркивало различие между духовенством и рядовыми верующими. После собора и тем и другим было разрешено причащаться хлебом и вином. Было решено упростить многие обряды, больше внимания уделять проповедям, шире использовать в процессе богослужения искусство, последние достижения науки и техники (кино, радио, телевидение, прессу и т.п).

В настоящее время с разрешения Ватикана и под его контролем национальные епископаты осуществляют конкретные шаги по реализации соборных рекомендаций в сфере культа.

Вопрос о церковной организации рассматривался в догматической конституции «О Церкви». При ее обсуждении шла особенно острая полемика между модернистами и консерваторами. При оценке программы, выдвинутой модернистами, католическая пресса говорила о «французской буржуазной революции в рамках Церкви».

Действительно, сторонники обновления выступали за слом старой феодальной структуры Церкви, за расширение демократии и коллегиальности в делах управления, подвергали сомнению догмат о папской непогрешимости, требовали расширения прерогатив епископов.

Учитывая эти настроения, а также исторические особенности развития католицизма, участники собора, в конце концов решили схоластически согласовать принцип коллегиальности с исключительным первенством Папы и с догматом о его непогрешимости. Поэтому в догматической конституции «О Церкви», с одной стороны, превозносится значение коллегии епископов, а с другой — роль и значение папы в жизни Римско-католической церкви.

Суверенитет епископов возвышался уже тем, что они были объявлены духовными наследниками апостолов, а не викариями (то есть заместителями) папы римского. Новым моментом явилось и то, что прерогатива непогрешимости была распространена не только на папу, но на всю епископскую коллегию. И, наконец, с целью повышения роли епископов был образован новый орган — Синод епископов, который впервые был созван через два года после завершения работы собора (в 1967 г.) и с тех пор созывается достаточно регулярно.

Однако все эти нововведения ничуть не ущемили авторитет и абсолютную власть папы. В конституции «О Церкви» и в специальном приложении к ее тексту отмечалось, что не существует противоречия между персональным первенством папы, его единовластием и суверенной властью коллегии епископов, поскольку папа является главой данной коллегии.

Вопросы экуменизма (сближения и сотрудничества разных Церквей) занимали одно из центральных мест в деятельности собора. Как известно, вплоть до недавнего времени Римско-католическая церковь была крайне нетерпима к инаковерующим и инакомыслящим. На современном этапе католицизм проводит политику на сближение различных христианских Церквей и направлений. Стремление к сотрудничеству проявилось уже в том, что впервые в истории Римско-католической церкви на Собор были приглашены представители целого ряда христианских, но не католических организаций, в том числе наблюдатели от Русской православной церкви. Это стремление проявилось еще в целом ряде акций. Так, например, Собор завершился весьма любопытной церемонией. 7 декабря 1965 г. в Риме во время публичного заседания Вселенского собора и в Стамбуле во время богослужения были прочитаны тексты заявлений Римско-католической церкви и Константинопольской православной церкви о взаимном отказе от анафемы, которой руководители обеих Церквей предали друг друга еще в 1054 г. В этих заявлениях, в частности, говорилось, что воспоминания о столь прискорбном решении (то есть анафеме) должны быть преданы забвению и стерты из памяти и жизни Церквей, что все христиане должны преодолеть разногласия и вновь стать единым целым.