Брэд Уорнер - Сядь и замолкни

Конечно, это моё путешествие не идёт ни в какое сравнение с тем, что было у Догэна. Поездка из Киото в Китай в 1223 году была вовсе не то, что сейчас, когда тебе всего-то и нужно, что влезть в самолёт в международном аэропорту Кансай и потратить на перелёт в Шанхай меньше времени, чем тебе потребовалось, чтобы добраться по пробкам в аэропорт. Тогда это было реальное путешествие в Китай, включавшее долгое плавание по славящемуся штормами Японскому морю на утлом судёнышке. В те времена многие не возвращались из таких путешествий. Догэн же решил рискнуть, чтобы найти ответ на свои вопросы.

Но, попав в Китай, Догэн находит тамошний буддизм столь же неудовлетворительным, как и в Японии. После двух лет безуспешных исканий он уже готов был сдаться и вернуться домой, однако невзначай услышал об учителе по имени Тэндо Ньёдзо. Вообще-то, его имя произносилось скорее как Тяньтон Жюцынь, но японцы читают иероглифы его имени на свой манер, так что в Японии он известен как Тэндо Ньёдзо. Тяньтон в его имени — от названия горы, где был его монастырь, а Жюцынь — личное имя.

Вроде бы, мастер Тэндо сильно отличался от всех, которых Догэн встречал до этого, так что Догэн решил навестить этого чувака. Оказалось, что этот Тэндо Ньёдзо был из школы дзен под названием Сото, и он обучал дзадзен вовсе не так, как это делали в храмах школы Риндзай, где Догэн учился до этого. Школа Риндзай ставила во главу идею о том, что дзадзен является средством обретения просветления. То есть, просветление — это результат, а дзадзен — это способ его получения. Просто и понятно, вроде бы. Но Тэндо Ньёдзо учил, что дзадзен и есть достижение результата, то есть, сама практика дзадзен и есть просветление.

Довольно странная идея, да? Тому, что никогда не практиковал дзадзен, это может представляться чем-то мистическим. Ты, типа, сидишь со скрещенными ногами в каком-то уединённом древнем храме. Дымок благовоний вьётся в прозрачном утреннем воздухе. Звучат мантры, звенят колокольцы, и ты погружаешься в глубокое самадхи, ныряя в глубины вселенной и испытывая всё более и более яркие прозрения, и тайны мироздания раскрываются перед взором твоего бесконечно расширяющегося сознания. Ну, да, ну, да.

Если что-то такое и может случиться в дзадзен, то только если предварительно двинуться чем-нибудь не по-детски. Практически без вариантов такие сессии заканчиваются тем, что у практика реально стекает крыша и его удаляют с площадки, то есть, из дзендо.

Нет, в большинстве случаев дзадзен вовсе не похож на то, что обычно понимают под словом «просветление». Это скука скучная, затёкшие ноги и твои попытки справиться с этим наилучшим образом. Порой, действительно, случаются озарения, некоторые даже очень качественные. Но чаще всего твои учителя — если это хорошие учителя — скажут тебе не обращать на них внимания. Если ты веришь, что после всей этой боли и скуки ты будешь вознаграждён высочайшим переживанием, которое положит конец всем высочайшим переживаниям, то это, может быть, как-то и поможет тебе продолжать свои занятия… Но вот если кто-то скажет тебе, что это вот и есть «просветление»… Да ладно?! Что за фигня?!

Однако Догэна это заинтересовало. Так что, он навестил Тэндо Ньёдзо и выяснил, что с головой у того всё нормально. В общем, он отменяет своё возвращение в Японию и остаётся в монастыре Тэндо ещё на два года. В завершение этого срока Догэн испытал то, что он назвал «оставлением тела и ума». Получив от Тэндо разрешение учить тому, что узнал, Догэн вернулся в Японию.

По возвращении чуваки его спросили, что он привёз из Китая. Он ответил: ничего. Удручённые таким ответом и тем, что сувениров им, похоже, не достанется, они всё-таки решили попытать его ещё, и тогда он сказал что-то типа того, что привёз из Китая чистый и ясный ум.

Догэн открыл свой дзен-центр в одном из храмов Киото. Но как только его чёткий, без глупостей, стиль стал набирать популярность, у него тут же возникли тёрки с настоятелями других храмов в городе. А Киото и тогда, и сейчас — это город храмов, в том же смысле, как мы сейчас называем, например, Бостон — город коллеждей, или Голливуд — город киностудий. Храмы там были основой экономики, и никому не нравилось, что какой-то молодой бузотёр нарушает статус кво. Тогда Догэн перебрался в глубинку, в префектуру Фукуи, подальше от столицы, и открыл контору в новом храме, который назвал «Храмом вечного мира».

С тех пор Догэн старался вовсю, написал кучу эссе на основе своего опыта и своего понимания буддизма. Самой большой и толстой его книжкой стало девяностапятиглавое чудище под названием «Сёбогэндзо».

Сказать, что эта книга сразу разошлась, как лесной пожар, будет очень сильным преувеличением. На самом деле, мало кто вообще заглянул в неё, помимо его ближайших учеников и, позднее, некоторых учёных, решивших прочитать о буддизме всё, что только можно. Только в 1690, более чем через четыреста лет после написания, эта книга была напечатана и вышла за пределы небольшого круга реальных фанов Догэна. Но и это издание вскоре ушло с полок ещё на 121 год. Прикинь! Это вот как если бы вот эта самая книжка, которую ты сейчас читаешь (а она даже близко не так хороша), пролежала бы где-то до 2807 года, дожидаясь тех времён, когда люди мутируют в мягкотелых существ с шестнадцатью щупальцами и глазами на антеннах, живущих на спутниках Юпитера, и кто-то из них решит наконец в неё заглянуть. Трудно даже представить, сколько времени понадобилось, чтобы кто-то смог осилить то, что написал Догэн столько лет назад. Кстати, если у вас сейчас как раз 2807 год, то — ау, люди!

Пока что мы обходили стороной вопрос, который, наверно, завис в твоей голове с самого начала этой главы: а что же такого важного в этом чё-то-там-дзо, написанном каким-то там японским чуваком невесть когда? Вот, я к этому как раз подхожу.

У каждой религии есть своя книга. Ещё до того, как истинный верующий прочтёт хоть слово из этой специальной книги, истинный верующий уже знает, что всё, что в ней сказано — это абсолютная истина, Слово Бога или кого-то там Такого. Всё, что в них написано, не подлежат сомнению. И только избранные и супер-подготовленные спецы могут растолковать их смысл нам, дуракам, которые сами на это просто не способны.

Но у буддизма нет такого рода литературы. Это не значит, что среди тех, кто считает себя буддистами, нет таких людей, которые вот таким точно образом относятся к словам буддийских мастеров. Но известно, что сам Будда сказал: «Не полагайтесь на то, что стало принятым согласно обычаю, или согласно традиции, или известно по слухам, или потому, что так написано. Но только когда вы сами уверены и знаете: это хорошо, это не будет грехом, это прославляется мудрыми, будучи исполненным и соблюдаемым, это ведёт к лучшему и приносит счастье — вот тогда полагайтесь на это». Так что, это полностью снимает вопрос о наличии какого-то «непререкаемого» святого писания в буддийском варианте. Ведь если мы логически проследим мысль Будды, то ясно, что и слова самого Будды не должны восприниматься как нечто незыблемое, а что уж говорить о словах учредителей других религий.