Стецкевич М.С. - Свобода совести [Невычитанная калибрятина]

14 сентября 1815 г. по инициативе Александра I монархи трёх государств — России, Австрии и Пруссии поставили свою подпись под актом «Священного союза». Впоследствии к ним присоединились главы почти всех европейских государств (кроме Великобритании, Турции и папской области). В документе говорилось о желании держав «образ взаимных отношений подчинить высоким истинам, внушаемым вечным законом Бога спасителя». Как во внутренних делах, так и в международных монархи выразили намерение руководствоваться исключительно «заповедями любви, правды и мира». Государи договорились «почитать всем себя как бы членами единого народа христианского», поскольку «самодержец народа христианского, коего они и их подданные составляют часть», есть «Иисус Христос, глагол всевышнего, слово жизни».

Священный союз для Александра I вовсе не был «пустым и звонким документом», каковым его считал, например, министр иностран

212

ных дел Австрии К. Меттериих. Влияние этого акта, текст которого должен был быть выставлен, по распоряжению императора, во всех храмах, на внутреннюю, в том числе конфессиональную политику российского государства, не подлежит сомнению. Ещё в 1812 г. в России было создано Библейское общество, в состав которого впоследствии вошел сам император и великие князья. Всем государственным чиновникам было фактически приказано поддерживать Библейское общество. Программа общества предусматривала распространение текста Библии на разных языках и утверждала наличие прямой связи между количеством изданий Священного Писания и восприятием его идей, с одной стороны, и уменьшением числа пороков, общественной стабильностью, экономическим процветанием — с другой.

Президентом Библейского общества стал князь А. Н. Голицын, к тому времени уже возглавлявший Синод в качестве обер-прокурора (с 1803 г.) и занимавший пост главноуправляющего делами иностранных исповеданий (с 1810 г.). Созданное в 1810 г. Главное управление духовных дел разных (иностранных) исповеданий (ГУДДИИ), в ведении которого находились дела всех неправославных конфессий империи, пришло на смену прежней системе управления, подразумевавшей осуществление контроля над ними различными государственными учреждениями — вначале (в XVII —начале XVIII в.) Посольским приказом, затем — Святейшим Синодом, Коллегией иностранных дел, Юстиц-коллегией лифляндских, эстляндских и курляндских дел, другими ведомствами. После принятия акта «Священного союза» последовала очередная реорганизация: создание Министерства духовных дел и народного просвещения (1817), во главе которого вновь оказался князь Голицын.

Главной особенностью нового министерства являлся объединённый («сугубый») характер. В его состав вошли как ГУДДИИ, так и Синод, что означало сосредоточение контроля над всеми религиями и системой учебных заведений империи в рамках одного ведомства. Должность обер-прокурора сохранилась (на этот пост был назначен князь П. С. Мещерский), но осуществлял он свои функции уже в составе единого министерства. В департаменте духовных дел министерства имелось четыре отделения: по делам православного исповедания, по делам римско-католического, униатского и армянского исповеданий, по делам протестантов и, наконец, по делам нехристианских исповеданий.

Конечно, это был шаг в направлении дальнейшей государственной монополизации церковной и духовной жизни общества. Примечательно, однако, что теперь, с точки зрения системы государственного управления конфессиями (вопрос о том, чтобы пустить их в

213

«свободное плавание», не ставился и не обсуждался), РПЦ оказалась приравнена к остальным христианским, а в какой-то степени — и нехристианским исповеданиям. Как говорилось в указе о создании объединённого министерства, оно учреждалось для того, чтобы «христианское благочестие было основанием истинного просвещения».

Вслед за актом о «Священном союзе», подчёркивавшем значимость общего христианского основания, а не конфессиональных различий, идея «сугубого» министерства утверждала приоритет «христианства вообще» по сравнению с его конкретными формами. И это уже был существенный шаг в направлении толерантности.

Как отмечал известный специалист по проблемам русской культуры А. М. Панченко, «идее Священного союза прямо-таки противопоказано национальное либо конфессиональное самодовольство. Без толеранции, без терпимости в самом широком смысле эта идея пуста и нелепа... Веротерпимость — принцип и девиз “сугубого” министерства». Противником религиозного принуждения и сторонником свободы вероисповедания являлся и сам император Александр I, без воли которого создание и функционирование «сугубого» министерства было бы невозможно. В 1816 г. в письме к херсонскому губернатору он утверждал: «Учение Спасителя мира ... не может быть внушаемо насилиями и казнями. Истинная вера порождается благо-датию Господней, чрез убеждения, кротостию и более всего добрыми примерами, жестокость же не убеждает никогда, но паче ожесточает».

В указе от 11.04. 1820, предписывавшем раскольникам иметь паспорта и заниматься своим делом, что фактически означало отказ государства от репрессий по отношению к ним, отмечалось его принятие в соответствии с «непреложными правилами терпимости, вследствие коих не возбраняется в империи исповедовать каждому спокойно религию свою и допущено даже всякое снисхождение к заблудшим разных сект, коль скоро действия оных не нарушают спокойствия общего, не являют соблазность и других вредных для общества последствий... ». Конечно, это не означало провозглашения свободы вероисповедания, но являлось свидетельством наполнения понятия «веротерпимость» несколько иным содержанием. Не отказываясь от намерения и впредь определять легитимность религиозных представлений (показателен термин «заблудшие»), российское государство выражало намерение впредь преследовать не за ересь как таковую, а только за нарушение общественного порядка. Последовательное утверждение этих начал означало бы движение в сторону создания светского государства.

214

Однако эксперимент с «сугубым» министерством длился сравнительно недолго. В 1824 г. князь Голицын был снят со всех занимавшихся им постов, а «сугубое» министерство ликвидировано. В 1826 г., уже при Николае I (1825-1855), прекратило свое существование и Библейское общество. К этому времени успел выйти русский текст Нового Завета (1820), однако тираж русского перевода Пятикнижия Моисеева был почти полностью уничтожен.

Можно выделить несколько причин, приведших к сворачиванию курса официальной поддержки идеи «универсального христианства». Во-первых, это определенное разочарование в данном курсе самого Александра I, отчетливо ощутившего, что возвышенные принципы «Священного союза» на практике, в частности, в международных отношениях, практически не исполняются. Во-вторых, это давление на императора со стороны православных иерархов и консервативных сил российского общества, совершенно не воспринимавших столь неожиданных проявлений толерантности. В-третьих, это полная неразвитость гражданского общества и его институтов, способных поддержать движение в направлении свободы вероисповедания. В-четвёртых, «универсальное христианство» и сопутствующая ему веротерпимость вводились «сверху», часто — принудительным образом. Несогласных с идеей «сугубого» министерства православных иерархов устраняли с кафедр. А, как уже неоднократно подчеркивалось, попытки введения «гражданской религии» «сверху» обречены на неудачу.