Стецкевич М.С. - Свобода совести [Невычитанная калибрятина]

В XVII столетии был принят первый общегосударственный свод законов — Соборное уложение (1649). Оно гораздо шире, по сравнению с принимавшимися ранее Судебниками, охватывало всю сферу законодательства. Открывалось Соборное уложение главой «О богохульниках и церковных мятежниках», первая статья которой гласила: «Вуде кто иноверцы, какия ни буди веры, или и русский человек, возложит хулу на ... Иисуса Христа, или на ... Богородицу и Прис-нодеву Марию, или на Честный Крест, или на святых Его угодников, и про то сыскивати всякими сыски накрепко. Да будет сыщется про то допряма, и того богохульника обличив, казнити, зжечь». Данная статья примечательна не только тем, что она устанавливала смертную казнь за богохульство, но и противопоставлением «иноверец» — «русский человек», без упоминания о религиозной принадлежности последнего. Следовательно, обязательность официального исповедания всеми русскими православия казалась настолько самоочевидной, что даже не требовала специальной юридической фиксации. Последующие статьи первой главы определяли наказания «бесчинникам», нарушающим порядок в православном храме во время богослужения, пытающимся подавать челобитную царю или патриарху.

Немалое значение Соборное уложение придавало охранению православия, отступление от которого запрещалось. В ст. 24 главы 22 говорилось: «А будет кого бусурман какими нибудь мерами насиль-ством или обманом русскаго человека к своей бусурманской вере принудит, и по своей бусурманской вере обрежет, а сыщется про то допряма, и того бусурмана по сыску казнить, зжечь огнем безо всякого милосердия. А кого он русскаго человека обусурманит, и того русскаго человека отослать к Патриарху, или к иной власти, и велети ему учинити указ по правилам Святых апостол и Святых отец». Для предупреждения перехода православных в иные религии Соборное уложение (ст. 70 главы 20) запрещало им находиться в услужении у иноземцев.

В то же время, хотя и косвенным образом, Уложение предполагало некоторые возможности для удовлетворения своих религи

204

озных потребностей иностранцами, прежде всего —протестантами. Ст. 40 главы 19 содержала суровое распоряжение: «кирки сломати», «и впредь в Китае и Белом и Земляном городе на немецких дворах киркам не быти», но всё-таки точно определяла место их возможного сооружения — «а быти им за городом за Земляным, от церквей Божиих в дальних местах». Таким образом, применительно к XVII столетию можно констатировать наличие элементов веротерпимости в отношении нерусского, прежде всего — иностранного населения Московского государства.

Вскоре после принятия Соборного уложения в Русской Православной церкви произошёл раскол, явившийся следствием реформ патриарха Никона, проведённых в 1653-1654 гг. Они касались не догматов (догматика в православии, в отличие от католицизма, принципиально не подвержена изменениям), а обрядовой практики и порядка совершения богослужения (замена двоеперстия троеперстием, служение литургии не на семи, а на пяти просфорах и др.), но осуществлялись чрезвычайно жёсткими, часто — насильственными методами. Собор 1666 г. ещё ограничился преимущественно духовными наказаниями сторонников старого обряда, и лишь в крайнем случае предлагал меры «телесного озлобления» в отношении «ослушников и бесчинников». Состоявшийся год спустя, в 1667 г. Собор уже объявил старообрядцев еретиками и предал их анафеме. Отцы Собора призвали царя Алексея Михайловича «крепкою десницею твоею за-щитити церковь Божию от них» и «наказать злочестивых и градским законом, и казнить их разным томлением и различными муками».

С этого времени масштаб репрессий в отношении сторонников «древлего благочестия» резко увеличился. В них власти видели не только разрушителей считавшейся естественной монополии православной церкви, но и «тайных мятежников». После подавления восстания Степана Разина (1670-1671) в некоторых районах церковные власти приводили всё население к присяге на верность церкви и царю. Подавляющее большинство старообрядцев отказывалось целовать «никонианские» крест и Евангелие, после чего епископы передавали их светским властям, применявшим «градские наказания». В 1682 г. «за великие на царский дом хулы» вместе со своими «соузниками» был сожжён лидер старообрядцев протопоп Аввакум.

В 1685 г. правительство царевны Софьи приняло 12 статей против староверов. Они имели характер гражданского закона и были утверждены несовершеннолетними царями Иваном V и Петром I, Боярской думой. Согласно этим статьям, само существование раскола в форме приверженности старым обрядам фактически запрещалось. «Упорствующие» старообрядцы, производящие «соблазн и

205

мятеж», в случае отказа перейти в православие, подлежали сожжению в срубе. Такое же наказание ждало вернувшихся в раскол после ранее принесённого покаяния. Раскаявшиеся и покорившиеся отсылались в монастыри под надзор. Увлекающие к самосожжению сами подлежали сожжению. Укрывателей раскольников били кнутом и ссылали в дальние края. Кроме того, низшее духовенство должно было доносить епископам о всех не ходящих в церковь и не исповедующихся. Они подвергались дознанию и принуждались к выдаче единомышленников.

Количество жертв самого настоящего террора против старообрядцев не поддаётся точному учёту, но если в их число включить погибших в результате массовых самосожжений— «гарей», в значительной степени спровоцированных жестокой политикой властей, то речь может идти о многих десятках тысяч человек.

Справедливости ради следует отметить, что и вожди раскола вовсе не являлись приверженцами религиозной толерантности. Протопоп Аввакум в своем автобиографическом «Житии» писал, что апостолы не учили утверждать веру «огнём, да кнутом, да виселицей», но тут же предлагал царю поступить так: «Возьми еретиков тех, погубивших душу твою, и пережги их, скверных собак ... а нас распусти, природных своих. Право будет хорошо».

В 1690 г., незадолго до своей смерти, патриарх Иоаким обратился к Ивану и Петру (1682-1725) с посланием, в котором призывал царей к защите православия и предостерегал от общения с иноверцами, указывая на категорическую недопустимость осуществления ими религиозной проповеди на территории России, строительства храмов и распространения своих обычаев. Однако потребности экономического и политического развития России требовали усвоения технических достижений Запада, восприятия различных элементов его культуры. Всё это делало в перспективе трудноисполнимым завет патриарха Иоакима: не иметь общения «с иноверными еретиками и злобожниками и никакую дружбу имети с ними».

XVIII век ещё ознаменован разнообразными проявлениями религиозной нетерпимости. Во-первых, продолжало оставаться весьма сложным положение старообрядцев. Спасаясь от преследований, они бежали как в отдаленные районы государства (нижегородские, брянские леса, Поморье, Урал, Сибирь), так и за границу. Лишь в конце царствования Петра I наметились небольшие изменения к лучшему. В 1716 г. староверам было разрешено свободное проживание в сёлах и городах при условии записи в «двойной оклад», то есть при уплате двойных налогов. Но сама принадлежность к старообрядчеству была признаком правовой и гражданской неполноценности. Расколь-