Валентина Кузнецова - Евангелие от Луки. Комментарий

Кроме того, Лука строит пролог по всем правилам современной ему литературной риторики. Весь пролог – это одно длинное предложение, так называемый период, то есть «сложное синтаксическое построение в виде законченного и интонационно уравновешенного целого». Его стиль отличается от стиля других евангелистов и авторов Нового Завета, впрочем, дальнейшее повествование самого Луки имеет другие стилистические характеристики. В прологе Лука продемонстрировал свои блестящие писательские способности: он может писать так, как было принято в его время. Его греческий язык не уступает лучшим образцам современной ему прозы. Он – писатель, произведение которого заслуживает внимания образованной аудитории.

Ст. 1 – Поскольку уже многие предприняли составление рассказа– из пролога мы узнаем, что к моменту написания своего Евангелия автор уже располагал значительным количеством письменных текстов о событиях земной жизни Иисуса. Возможно, это Евангелия Марка и Матфея или их первые редакции. Но, вероятно, он также имеет в виду и другие предполагаемые библеистами документы: сборники речений Иисуса, повествования о страданиях («страстях»), антологии притч и др. Может быть, это были также сборники ветхозаветных цитат, в которых первые христиане видели доказательства из Писаний, а также апокрифические тексты, которые в дальнейшем не войдут в канон.

Ст. 2-3– Вероятно, что-то в этих повествованиях не полностью удовлетворяло Луку, и он, христианин уже второго или даже третьего поколения, предпринял свой собственный труд. Он тщательно исследовал все факты, предоставленные очевидцами. Таким образом, мы узнаем, что автор пользовался не только письменными источниками, но и воспоминаниями очевидцев и участников событий. В прологе они названы служителями Слова. В Евангелии Луки понятие Словоупотреблено в традиционном библейском понимании: это Слово Бога, Его Весть людям, в данном случае принесенная Сыном Божьим Иисусом. В Евангелии Иоанна сам Иисус назван Словом. Противоречия здесь нет, просто Иоанн представляет более высокую христологию, чем третий евангелист.

Лука перечисляет три важнейшие требования к работе историка: точность, тщательность, полнота охвата материала. Последовательно изложить– и еще одно не менее важное качество исторического повествования – правильная последовательность, когда все факты расположены в верном порядке.

Хотя автор ничего не сообщает о себе, тем не менее мы знаем, для кого была написана эта книга. Это некий Феофил(точнее «Теофил», «боголюб»). Хотя иногда высказывается предположение, что это не имя, а собирательное обозначение всех христиан, большинство ученых все же считают, что Лука обращается к какому-то конкретному человеку, носившему распространенное в то время имя. Определение «досточтимый»является, скорее всего, официальным титулом: известно, что так обращались к людям, принадлежащим к всадническому сословию (вероятно, соответствует русскому «ваше превосходительство»). Следовательно, адресат книги должен быть человеком, занимавшим довольно значительный пост. По мнению многих комментаторов, он был покровителем Луки, его литературным патроном. Он христианин, потому что уже был наставлен в основах веры.

Ст. 4– Цель евангелиста – предоставить ему дополнительные сведения для большего укрепления в вере. Но, конечно же, Лука предполагал, что книга получит гораздо более широкое распространение, вряд ли он писал ее для единственного читателя.

5 Во времена Ирода, царя Иудеи, был священник по имени Захария, из смены Авия. У него была жена, тоже из рода Аарона, ее звали Елизавета. 6 Оба они были праведниками в глазах Божьих, строго соблюдая все заповеди и повеления Господа. 7 Но у них не было детей: Елизавета была бесплодной и оба были в преклонных годах.

8 И вот однажды, когда Захария совершал богослужение (подошла очередь служить священникам его смены), 9 ему выпало по жребию, как это было принято у священников, воскурить благовония на жертвеннике. Он вошел в Храм Господень, 10 а весь народ в то время, как воскурялись благовония, стоял снаружи и молился.

11 И вдруг явился ему ангел Господень – он стоял справа от жертвенника, на котором воскурялись благовония. 12 Увидев его, Захария растерялся, и его охватил страх. 13 Но ангел сказал ему:

— Не бойся, Захария: твоя молитва услышана. Жена твоя Елизавета родит тебе сына, и ты назовешь его Иоанном.

14 Он даст тебе великую радость,

и многие будут радоваться его рождению.

15 Ибо он будет велик в глазах Господа,

не будет пить ни вина, ни пива,

но исполнится Духа Святого

с самого рождения.

16 Многих из народа Израиля

вернет он Господу, их Богу.

17 И сам он будет идти впереди Господа,

духом и силой подобный Илье,

чтобы сердца отцов и детей

обратить друг к другу,

непокорных вернуть на путь праведности

и приготовить народ к приходу Господа.

18 — А как я узнаю, что это правда? – спросил Захария ангела. – Ведь я старик, и жена моя уже немолода.

19 — Я Гавриил, я стою перед Богом, – ответил ему ангел. – Он послал меня говорить с тобою и возвестить тебе эту радостную весть. То, что я тебе сказал, исполнится в свое время. 20 Но так как ты не поверил моим словам, ты лишишься речи и будешь молчать до тех пор, пока все это не исполнится.

21 Тем временем народ ждал Захарию и недоумевал, почему он задерживается в Храме. Захария вышел, но говорить не мог. Они поняли, что в Храме ему было видение. Он подавал им знаки руками, оставаясь немым и глухим.

23 Когда закончилось время его служения, он вернулся домой. 24 Вскоре его жена Елизавета забеременела и первые пять месяцев не покидала дома. 25 «Это сделал для меня Господь, пожелавший снять с меня позор, который я терпела от людей», – говорила она.

51 Пар 24.10 9Исх 30.7 15Числ 6.3; Суд 13.4 17Мал 3.1; 4.5-6; Сир 48.10; Мф 17.11-13 18Быт 18.11 19Дан 8.16; 9.21 20Лк 1.45 25Быт 30.23

Любой человек, начавший читать Евангелие, обратит внимание на резкую смену стиля. Продемонстрировав знание греческой риторики, евангелист начинает евангельское повествование подчеркнуто скупыми литературными средствами, сознательно подражая языку и стилю таких библейских книг, как Бытие. Но при всей простоте и кажущейся непритязательности словаря и стиля создается впечатление величавости и торжественности.