Валентина Кузнецова - Апостол свободы

И все же Павел действительно был богословом, но не теоретиком, а, так сказать, практиком. Ему никогда не приходит в голову просто так порассуждать о Боге, поговорить о высоком, вечном и духовном. А это так характерно для многих современных верующих, убежденных, что христианская жизнь исчерпывается подобными разговорами... Его богословие вытекало из практических нужд. Когда он говорил своим духовным детям, что они заблуждаются и должны вести себя по-иному, он не просто приказывал или запрещал. Он должен был объяснить, изложить свои верования в рациональной форме. А для этого нужно богословие. Это значит, что он должен был объяснить, что этого хочет не он сам, зачем-то придумавший какие-то обременительные правила и предписания, но Сам Бог. Павел не пытается внушить своим духовным детям правильное вероучение, он хочет, чтобы они правильно жили. Но неверное богословие обязательно приводит к печальным последствиям – к раздорам и безнравственности.

Так, язычники, не знавшие Бога, не сумели отличить Творца от творения и в результате погрязли в самых мерзких пороках. То же и у христиан. Даже такая, казалось бы, теоретическая проблема, как телесное воскресение, не была чисто теоретической. Те из них, которые были убеждены, что они уже воскресли духовно и не нуждаются в телесном воскресении, считали позволительной сексуальную распущенность, Ведь она, по их мнению, касается только тела, обреченного на разложение, но не духа, а только он важен. И длинные рассуждения о воскресении апостол завершает таким призывом: «Пробудитесь к трезвой и честной жизни, перестаньте грешить! А ведь среди вас есть такие, кто понятия не имеет о Боге» (1 Кор 15.34). Возвышенный гимн о Христе в Письме филиппийцам, в котором говорится о предсуществовании, воплощении и «кеносисе» («опустошении») Христа, имеет целью убедить христиан быть такими же послушными, как Христос, и ничего не делать из тщеславия и самолюбия. Есть еще один величественный гимн в Письме колоссянам, насыщенный богословскими идеями, из него, например, следует, что Иисус – не один из ангелов, но их Творец и Повелитель. Но и здесь цель сугубо практическая: какие-то люди в церкви, поклоняясь различным духовным иерархиям, утверждают обязательность соблюдения различных предписаний и аскетических практик. Павел же говорит, что нелепо поклоняться тому, что было сотворено, и соблюдать какие-то их установления, в то время как они представляют собой не реальность в лице Христа, а жалкую тень, относящуюся к прошлым временам. Он прекрасно понимает, как легко внешняя форма может вытеснить содержание, как увлечение умерщвлением плоти приведет к противоположному результату – к власти плоти.

Как же узнать волю Бога? Надо помнить, что Библия никогда не интересовалась природой Бога, не ставила вопрос, кто Он такой. Причина очень проста: люди понимали, что это выходит за пределы человеческого разума, что Бог – иной, что Он непостижим. Но можно и должно ставить вопрос, что́ Он делает, а ответив на него, сделать выводы о том, каков Он. Бог свят, следовательно, Он хочет, чтобы и все люди следовали Ему и были святы. У них должны быть иные ориентиры и иные жизненные стандарты, чем у неверующего мира. И это касается всех сторон жизни. Но когда Павел объясняет им это, вольно или невольно рождается то, что справедливо можно назвать богословием. Вот один из самых простых примеров. Сексуальная распущенность не рассматривалась в языческом мире как серьезный проступок, и Павел озабочен тем, как предостеречь христиан Фессалоники от этого греха. Им он пишет так: «Вы знаете, какие наставления мы дали вам властью Господа Иисуса. Воля Божья в том, чтобы вы посвятили себя Ему и отказались от всякого распутства. Пусть каждый блюдет свое “хозяйство” в святости и чести, а не пылает похотью, как язычники, не знающие Бога. И не вздумайте в этих делах преступать границ и посягать на права брата, потому что за все это Господь отомстит, как мы и раньше говорили вам и настойчиво вас предостерегали. Ведь Бог нас призвал не к тому, чтобы мы жили в нечистоте, а к святости. Следовательно, тот, кто отвергает это, не человека отвергает, но Бога, дающего вам Своего Святого Духа» (1 Фес 4.2-8). Как видим, фессалоникийцы были людьми простыми, и поэтому аргументы тоже просты и доходчивы. Когда Павел будет обращаться к более интеллектуально изощренным людям, его аргументация станет гораздо сложнее.

Очень часто можно прочитать или услышать, что на дамасской дороге Павел пережил обращение. Это не совсем верно. Обычно под обращением понимают обретение веры человеком неверующим или его переход из одной религии, которая осознается неистинной, в другую, истинную. Павел не уверовал в другого Бога, он не менял религию. Он остается преданным Богу Авраама, Исаака и Иакова. Он глубоко и искренне верил в то, что есть лишь один Бог, что Он сотворил все сущее, включая человека, что Он установил Своей мудростью законы для вселенной, для государства, для общества, семьи и конкретного индивида. Он верил, что первый человек Адам, пожелав стать как Бог, пал и стал причиной греха и смерти для своих потомков, то ли передав им грех на, так сказать, генетическом уровне, то ли, что, вероятно, вернее, потому что каждый «сам для себя Адам». Павел не перестал верить в то, что Бог по Своей любви и милосердию избрал народ Израиля, открыл Себя ему и поручил ему особую миссию в этом мире. Он верил, что во вселенной существует огромное количество добрых и злых духовных сущностей – ангелов и бесов. Павел верил в то, что Бог говорит с людьми через пророков, что о Его воле можно узнать из Святых Писаний. Он верил, что Бог в конце времен установит Свое суверенное правление, Свое Царство, не только на Небе, но и на земле. А перед этим концом времен Он пошлет на землю Своего Помазанника из рода Давида, а потом раздастся звук трубы и повеление архангела, будет всеобщее воскресение, и все человечество предстанет перед Богом, чтобы дать Ему ответ за все свои добрые и злые дела.

В строгом смысле слова, в Павле переменилось лишь то, что он признал в казненном на кресте Иисусе обещанного Богом Мессию, Помазанника. Потому что вера в приход Помазанника из рода Давида была в то время всеобщей, и, следовательно, Павел тоже ее разделял. Но он и многие его единомышленники не могли принять одного – Мессию, распятого на кресте. Ведь самое распространенное в то время толкование текста Второзакония гласило: «Проклят всякий, кто повешен на дереве», а распятый на деревянном столбе и есть повешенный. Бог не мог послать Помазанника, которого Он же, согласно Писаниям, должен был проклясть! Павел вдруг осознал, что Божьи мысли – это не человеческие мысли, что у Него иные представления о силе, успехе и мудрости, чем у людей. Видимое поражение Иисуса оказалось победой Божьей, именно такое спасение Он и задумал.