Франсиско Суарес - Франсиско Суарес о речи ангелов

36. Указанная выше вторая часть принимается почти всеми. – Речь в первую очередь выражает содержание ума говорящего . – И так обстоит дело не только по нашему суждению, но согласно суждению почти всех. Ведь если речь осуществляется только посредством воли, направляющей свой акт к другому, то ясно, что речь непосредственно ведется о собственном акте, ибо говорящий ангел властен только над собственными актами, и, следовательно, только они могут непосредственно подчиняться велению воли и зависеть от него, чтобы их мог познать другой ангел. Так же, судя по всему, понимают дело другие авторы, как бы ни объясняли они ангельскую речь. Только Скот, видимо, учит о том, что ангел способен говорить к другому о внешней вещи, непосредственно производя в нем сам акт познания этой вещи. Однако такое производящее действие невозможно (как было показано), а если даже его и выдумать, это не была бы речь в собственном смысле, так как через нее воспринимающему не было бы явлено содержание ума другого, говорящего, а выражалась бы только внешняя вещь. Межу тем речь в собственном смысле и в первую очередь должна выражать содержание ума говорящего.

37. Первое утверждение, тоже двухчастное, которым разрешается восьмое затруднение. – Первая часть согласно принимается томистами и т. д. – Как это учение доказывается авторами. – Далее, в ответ на восьмое сомнение следует сказать, что говорящий ангел являет слушающему свой акт интуитивно и в нем самом, а вещи – только абстрактивно, поскольку в таком акте они могут быть некоторым образом познаны. Первая часть является общей для томистов, которые утверждают, что в силу направляющего акта воли говорящего ангела другой ангел способен через врожденные species видеть внутренний акт, равно как способен видеть и другие существующие природные вещи. То же самое говорят Оккам и Габриэль: что сам акт выступает в качестве присутствующего объекта, который совместно с интеллектом слушающего производит в нем познание этого акта. Скот тоже согласен с тем, что познание, производимое говорящим в слушающем, есть акт интуитивного познания вещи, о которой идет речь; поэтому, если речь идет о собственном акте, им производится его интуитивное познание. Что касается нашего суждения, оно превосходно доказывается приведенным выше рассуждением о том, что говорящий ангел являет другому подобие своего акта, напечатлевая в другом собственную species этого акта; ангел же, обладающей собственной species любого объекта, может познавать его интуитивно; следовательно, он также интуитивно познает такой акт.

38. Противоположного мнения придерживается Молина, но оно опровергается через разрешение аргументов первого и второго, приведенных в параграфе 32 в поддержку второй части восьмого затруднения. – Однако против этого выступает Молина, указ. вопр. 57, арт. 4. Он считает, что в ангелов не только не вложены species мыслительных актов, но они не могут также напечатлеваться говорящим. Но он не приводит никакого нового убедительного довода, да и понятию речи такое напечатление не противоречит. Ведь хотя оно не входит в понятие речи и не может ей подобать как осуществляемой исключительно через произвольно установленные знаки, оно, тем не менее, не противоречит понятию речи, взятому абстрактно и постольку, поскольку она есть духовная речь и может быть совершенной. В самом деле, то, что речь напечатлевает интенциональную форму подобно объекту, происходит даже в чувственной речи: ведь слово, произнесенное устами или написанное, напечатлевает species в чувстве как его объект; следовательно, в духовной речи оно могло бы напечатлевать species непосредственно в интеллекте слушающего. Следовательно, если это собственная и совершенная species, то она способна производить интуитивное познание. Не противоречит это и понятию слушания: ведь напрасно говорится, что к понятию познания, приобретенного через речь, принадлежит его абстрактность, или что оно опирается на авторитет говорящего: это верно только применительно к той речи, которая осуществляется через несовершенные знаки, то есть означающие по установлению; но иначе будет обстоять дело, если речь осуществляется через собственную species. Ведь если такое напечатление совершается мыслящим в намерении явить свой акт, тогда оно имеет характер речи в собственном смысле, даже если эта species порождает – через явление акта в речи – его интуитивное познание. Что касается аргумента от блаженного ви́дения, нет никакой несообразности в том, чтобы признать, что оно в то же время представляет собою речь, посредством которой Бог говорит к блаженным, ибо видение и слушание в интеллекте могут быть одним и тем же… Далее, можно, строго говоря, отрицать это сравнение, ибо речь сама по себе и первично нацелена на манифестацию содержания ума говорящего и его акта; блаженное видение, напротив, само по себе и первично являет божественную субстанцию, сущность и чтойность, а потому скорее называется видением, чем слушанием.

39. Доказывается вторая часть утверждения . – Вторую часть утверждения, а именно то, что акт познания (посредством воспринятой речи) других вещей, внеположных акту говорящего, является не интуитивным, но абстрактивным, надлежит формально отнести прежде всего к этому акту познания, производимому при помощи такого средства. И это легко подтверждается доводами, приведенными в девятом сомнении. В самом деле, ангел не может напечатлеть собственную species такого акта, ибо акт познания есть вещь, отличная от познанной вещи, и не представляет ее по способу объекта, а потому не имеет силы напечатлевать ее собственную species . С другой стороны, слушающий либо не нуждается в такой species для познания внешних вещей, потому что уже обладает врожденными species ; либо сама вещь, о которой идет речь, не может быть репрезентирована в собственной species – например, когда говорится о будущем и прошедшем как таковом, или когда говорится о божественном волении либо предписании, которое один ангел сообщает другому. Все это и подобное этому ангелы не могут ни по природе видеть интуитивно, ни репрезентировать в собственных species , как было сказано выше.

40. Исключение из указанной выше второй части . – Я, однако, сказал, что эту часть нужно понимать формально, ибо может случиться так, что та самая вещь, познание которой явлено через речь, есть акт воли или интеллекта, который может быть явлен также через собственную species , и тогда она хотя и могла бы познаваться интуитивно через ту же species , но не в силу познания другого акта, в коем тоже может являть себя. Например, если ангел обладает актом любви и как бы рефлективно знает о том, что обладает таким актом, и являет эту свою мысль, или акт познания своей любви, другому ангелу, но не желает напечатлеть в нем собственную species акта любви, то через такую речь он явит другому как мысль о своей любви, так и саму любовь, и, таким образом, будет говорить о том и о другом, однако по-разному. Ибо об акте познания он будет говорить, являя его через его species , и часто интуитивно; о любви же будет говорить только как о мыслимой вещи, некоторым образом обозначенной в самой мысли, и чаще всего не интуитивно и не в самой себе, а в ином. И, стало быть, будет универсально истинным, что через речь о вещи, явленной посредством некоторого акта, объектом коего она служит, вещь познается не в самой себе, не интуитивно. Но в указанном случае ангел хочет явить другому не только мысль о своей любви, но и саму любовь как таковую, сообщая другому species того и другого; и тогда другой ангел интуитивно познает не только мысль, но и выраженную в мысли любовь. Но тогда он будет познавать любовь не только через посредство акта мышления, и не только интуитивно, но также сможет познавать ее как сопровождающую нечто иное. Поэтому, если акт любви имел место в прошлом, он может напечатлевать species , и, следовательно, обладавший им ангел может говорить о нем другому, утверждая, что обладал им, лишь в своем слове и в своей мысли, и потому такая речь будет осуществляться через интуитивное познание по отношению к мысли, но не по отношению к любви, которая познавалась бы не в самой себе, а только в слове и мысли о нем. Это нетрудно применить к прочим вещам, ибо возможно, чтобы речь велась о другой вещи, постигаемой хабитуально, у которой имеется собственная species ; и тогда один ангел, возбуждаемый речью другого, мог бы усматривать эту вещь интуитивно, через собственную species , если не возникнет иного препятствия; и принимал бы такое интуитивное знание не через речь, а через species , которой обладал бы сам по себе.