Андрей Десницкий - Библия: Что было «на самом деле»?

Финкельштейн оценивает эту ситуацию так: «Повествования о патриархах, Исходе и завоевании Ханаана, которые описывают главные события израильской истории, не могут быть прочитаны как непосредственные описания событий. Вполне вероятно, что многие из этих повествований сохраняют древние воспоминания, народные предания, мифы и этиологические сказания… Следовательно, их не стоит читать в хронологическом порядке, от более ранних к более поздним, скорее их надо понимать в порядке от поздних к ранним – выстраивать перспективу от того периода, когда сформировалась их письменная форма» [93] Finkelstein I., Mazar A. The Quest for the Historical Israel. Debating Archaeology and the History of Early Israel. Ed. Schmidt B. B. Atlanta: SBL, 2007. P. 55. .

С ним в целом соглашается Мазар, с которым Финкельштейн расходится во многих частных оценках: «Археология отвергает историчность библейского повествования об израильском завоевании Ханаана, но может пролить некоторый свет на то, как воспоминания о подлинных ситуациях и событиях II тысячелетия до н. э., ранние этиологические сказания и вымышленные истории соединяются в том более позднем “плавильном котле”, который мы сегодня называем Пятикнижием и Книгой Иисуса Навина» [94] Там же. P. 65. .

Реконструкция истории (прото)израильтян, их расселения в Ханаане и возникновения государственности служит предметом острых споров и по сей день, причем споры в значительной мере подогреваются актуальностью этих вопросов для различных идеологических и религиозных направлений современности. Единого алгоритма принятия решений не существует, но можно предложить определенные принципы реконструкции, которые учитывали бы и археологические находки, и текстуальные свидетельства.

Рассмотрев вопрос о расселении (прото)израильтян в Ханаане, мы приходим к выводу, что наиболее вероятная, хотя и не единственно возможная модель – их принадлежность к племенам круга шасу , которые посредством переселения и перехода к оседлому земледелию постепенно распространились на Иудейском нагорье. Расселение могло включать и военные завоевания, и договорные отношения переселенцев с местными племенами, и, возможно, переход на сторону пришельцев некоторых представителей социальных низов хананейских сообществ, хотя последний процесс едва ли был массовым. Все эти модели нашли свое отражение в библейских текстах.

Сложение сильного централизованного государства с центром в Иерусалиме трудно отнести к временам Саула, Давида и Соломона (XI–IX вв. до н. э.) и по археологическим находкам, и с точки зрения нарративного анализа библейских текстов, который дает особенно интересные и ценные сведения при скудости археологического материала.

Какую модель можно предложить для возникновения израильской и иудейской государственности – тема следующей и самой большой главы этой книги.

Пожалуй, становление израильской государственности еще более спорный и актуальный вопрос, чем происхождение Израиля как народа. Особенно это касается личности царя Давида.

Минималисты, как нетрудно догадаться, вовсе отказывают ему в историчности и считают персонажем вроде короля Артура из английских преданий. Но, как отмечает Р. Олтер [95] Alter R. The David Story: A Translation with Commentary of 1 and 2 Samuel. New York, London: W. W. Norton & Company, 1999. P. xvii. , такого рода повествования о вымышленных героях прошлого совершенно не похожи на историю Давида, который совершает ошибки, выглядит то слабым, то униженным и описан с предельным психологическим реализмом.

Да, историчность самой фигуры Давида подвергалась сомнениям, но в последнее время они, по сути, рассеялись. Как сформулировал это Барух Хальперн, «вот что сообщают нам о Давиде эпиграфические данные: он считался основателем династии, и в контексте любой другой страны Древнего Ближнего Востока это означало бы, что он им действительно был» [96] Halpern B. David and the Historical Imagination: A Counterpoint in Evocation. Enquire of the Former Age: Ancient Historiography and Writing the History of Israel. Library of Hebrew Bible/Old Testament Studies, 554. Ed. Grabbe L. L. New York: T&T Clark, 2011. Р. 213. .

И «визитной карточкой» консервативного направления в исследованиях истории Древнего Израиля было и остается представление об историчности библейских рассказов про единую монархию Давида и Соломона. Рассказы о патриархах и Исходе из Египта все же трудно подтвердить археологически или с помощью других, неизраильских, письменных источников, поэтому всерьез настаивать на их историчности довольно трудно. А вот существование единого и притом достаточно мощного царства при Сауле, Давиде и его сыне Соломоне – это уже вполне верифицируемая и фальсифицируемая гипотеза.

Вот как пишет об этом Тантлевский во введении к своей книге о царе Давиде и его эпохе:

Завершившиеся в 2013 г. раскопки в городище Хирбет-Кейафа… выявили существование хорошо укрепленного иудейского города-форпоста, вероятно возведенного в начале царствования Давида… Результаты раскопок в Хирбет-Кейафе однозначно указывают на то, что железный век IIA в Ханаане начался уже с этого времени… Планировка и организация строительных процессов в городе должна была включать сложные аспекты деятельности, связанные с мобилизацией рабочей силы, применением инженерных навыков, снабжением продовольствием и формированием соответственного бюджета (предполагающего сбор, хранение и распределение налоговых средств), наличие чиновников, складских помещений, дорог, тяглового скота, а также распространение грамотности (выделено автором. – А. Д.) [97] Тантлевский И. Р. Царь Давид и его эпоха в Библии и истории. – СПб.: РХГА, 2016. С. 5–6. .

В результате Тантлевский делает вывод об « империи Давида – может быть, первой в истории» [98] Там же. С. 7. . Нетрудно заметить логические изъяны такой позиции. Раскопки одного-единственного городища сами по себе не могут дать ответ на вопрос, существовала ли, к примеру, налоговая система и насколько была развита сеть дорог, особенно если учесть крайнюю скудость письменных источников – по сути, в Хирбет-Кейафе найден всего один небольшой остракон со связным текстом (помимо надписей на сосудах, указывающих на их владельцев), причем по содержанию это пророческие наставления, а не хозяйственная или административная переписка [99] Там же. С. 314–315. .

И безусловно, даже если считать доказанным (а не просто вероятным), что городище было действительно иудейским форпостом и построено по приказу и усилиями центральной государственной власти, все это еще не дает повода говорить о первой в истории империи (очевидно, превосходящей даже Египет?). Но все станет на свои места, если обратить внимание вот на что: Тантлевский спорит с минималистами (к которым относит и сторонников «низкой хронологии» вроде Финкельштейна) и пассаж об империи носит скорее риторический, нежели научный характер. В этом споре одна из сторон (минималисты) нападает на традиционные представления об истории Древнего Израиля и на достоверность Библии, и задача состоит в том, чтобы защитить их честь.