Андрей Десницкий - Библия: Что было «на самом деле»?

Мы совершенно не видим в этом повествовании, в отличие от рассказов о Давиде, живого человека с его чувствами и поступками. Зато мы действительно видим могучее государство… но как оно описано? Вот одна из цитат, на которые ссылаются при интерпретации раскопок в Мегиддо и других городах: «Прежде фараон, царь Египетский, отправился и захватил Гезер, сжег его огнем, а хананеев, живших в городе, перебил. Он отдал его в приданое за своей дочерью, выдав ее за Соломона. Соломон отстроил Гезер, и нижний Бет-Хорон, Баалат и Тадмор в пустыне, и все города-хранилища, какие были у Соломона, и города для колесниц, и города для конницы, и все, что только пожелал Соломон построить в Иерусалиме и на Ливане, и во всей стране, над которой он правил» (3 Цар. 9:16–19). Повествователь явно представляет себе эту строительную программу лишь в самых общих чертах.

А вот о его богатстве: «Вес золота, которое ежегодно поставлялось царю Соломону, составлял шестьсот шестьдесят шесть талантов, и это сверх того, что поступало от купцов и торговцев, аравийских царей и наместников областей» (3 Цар. 10:14–15). Понятно, что годовой доход в двадцать с лишним тонн золота (талант насчитывал более 30 кг) выглядит совершенно нереальным, и повествователь даже не пытается объяснить, откуда он брался, особенно если заведомо вычесть торговлю и налоги с провинций. Другие оценки еще более расплывчаты: «Все сосуды, из которых пил Соломон, были золотыми, и все сосуды во дворце из ливанского дерева – тоже из чистого золота, и не было там серебра, потому что во дни Соломона оно совсем не ценилось» (3 Цар. 10:21).

И даже ключевое для всей книги событие – отпадение Соломона от верности Единому Богу – описано в начале 11-й главы как ряд общих утверждений, например: «Соломон последовал за Астартой, сидонской богиней, и за Милькомом, мерзостью аммонской. И были поступки Соломона злом в очах Господа, не полностью был он предан Господу, как отец его Давид» (3 Цар. 11:5–6). Это разительный контраст с подробным и глубоким рассказом о грехопадении Давида в истории с Бат-Шевой, который мы видели в предыдущей книге (2 Цар. 11–12).

Итак, перед нами не реалистичный рассказ (пусть с преувеличениями) о реальных исторических событиях, а скорее сказание о золотом веке, когда все как-то само устраивалось наилучшим образом, а потом испортилось. Повествователь явно не только не очевидец жизни при дворе Соломона, он даже не пользуется сколько-нибудь детальными источниками о жизни этого двора, иначе, надо полагать, расписал бы его богатства подробнее и постарался объяснить их происхождение.

Есть ли в книгах Царств другие рассказы? Безусловно, да. 11-я глава Четвертой книги Царств подробнейшим образом описывает дворцовый переворот, в результате которого царем стал малолетний Йоаш.

На седьмой год священник Ехояда послал за сотниками карийского войска и за сотниками дворцовой стражи и собрал их в Храме Господнем. Там он заключил с ними договор, взяв с них клятву в Господнем Храме, и показал им царского сына. Такой он отдал им приказ: «Вот как вы должны поступить: третья часть из тех, кто заступает на службу в эту субботу, пусть сторожит царский дворец, другая треть пусть остается у Сурских ворот и еще одна треть – у ворот стражи. Вы будете нести службу поочередно. А те два отряда, что не заняты в субботу, пусть будут в Господнем Храме охранять царя: встаньте вокруг царя с оружием в руках, и кто подойдет к рядам, пусть будет убит. Оставайтесь при царе, куда бы он ни пошел!»

Сотники исполнили все, что повелел им священник Ехояда: каждый взял своих людей, и тех, кто заступал на службу в субботу, и тех, кто был свободен, и пришел с ними к священнику Ехояде. Священник раздал сотникам копья и щиты царя Давида, которые хранились в Храме Господнем. Стража стояла с оружием в руках от южного и до северного крыла Храма, и у жертвенника, и у царского дворца – повсюду. Тогда вывели царского сына, возложили на него царский венец и знаки власти, провозгласили его царем и помазали, стали хлопать в ладони и кричать: «Да здравствует царь!»

Аталия услышала, как шумят стража и народ, и вышла к собравшимся в Храме Господнем. И тут она увидела, что на возвышении, по обычаю, стоит царь, подле царя – вожди и трубачи, а простой народ ликует под звуки труб. Аталия разорвала одежды и закричала: «Измена, измена!» А священник Ехояда велел сотникам и прочим военачальникам: «Выведите ее прочь от рядов, а кто пойдет за ней – убейте мечом!» Так рассуждал священник: «не стоит предавать ее смерти в Храме Господнем». Тогда они подхватили ее, вывели через Конские ворота к царскому дворцу, и там она была убита (4 Цар. 11:4–16).

Современным экзегетам и переводчикам даже трудно понять, куда именно вывели Аталию (правившую до переворота) и где именно она была убита – повествователь говорит об этом кратко, как о чем-то прекрасно знакомом и ему самому, и его читателям. Он явно или был очевидцем этих событий, или описывает их по подробному рассказу очевидцев и участников. И в следующей главе он расписывает, как именно финансировалось восстановление храма, и описание совершенно реалистично: сначала царь повелел священникам собирать все принесенное в Храм серебро, чтобы употребить его на ремонт, но, поскольку за много лет ничего так и не было сделано, царь взял эти приношения под собственный контроль. Он оставил священникам «серебро, полученное как жертва за провинность или грех» (3 Цар. 12:16), а все остальные приношения тратил на ремонт Храма. Нет никаких оснований сомневаться в историчности этого рассказа, в отличие от упоминания о двадцати с лишним тоннах золота, которые неведомо откуда ежегодно получал Соломон.

Итак, в библейском рассказе о Соломоне мы видим описание могущественного и сказочно богатого государства, которое при его восшествии взялось из ниоткуда (при Давиде оно и близко не было таким) и после его смерти исчезло в никуда – ни Северное, ни Южное царство не будут никогда обладать даже малой толикой того могущества и богатств. Вопрос, насколько историчен этот рассказ, выглядит совершенно риторическим. Вопрос о том, как и почему подобная идеальная картина золотого века сменяется в книгах Царств вполне реалистичным рассказом, основанным на свидетельстве очевидцев, и какое место занимает в повествовании Давидов цикл, может быть предметом нашего дальнейшего рассмотрения.

Итак, реконструкция истории Древнего Израиля порождает множество проблем, связанных в первую очередь с идеологической актуальностью этих текстов, а во вторую – с крайней скудостью прочих письменных источников, помимо Библии. Религиозные фундаменталисты настаивают на буквальной непогрешимости библейских рассказов, а минималисты впадают в другую крайность и отказывают библейскому тексту в какой бы то ни было историчности.