Режин Перну - Хильдегарда Бингенская

Итак, встреча рыжебородого императора и маленькой хрупкой боговдохновенной монахини происходила в самой роскошной обстановке. По-видимому, монахиня предостерегла царственного хозяина дворца от некоторых угрожавших ему опасностей и посоветовала быть начеку, поскольку в своем письме он спешит сообщить ей: «Мы, — пишет он, — неустанно прилагаем все возможные усилия ради чести королевства». Затем он уверяет ее, что в мирских делах, о которых она с ним беседовала, он собирается выносить суждения с б о льшим благоразумием, «не поддаваясь ни дружеским чувствам, ни ненависти к кому бы то ни было, но руководствуясь единым стремлением к справедливости».

Ответ Хильдегарды отнюдь не свидетельствует о робости перед высоким положением адресата. «Малое перышко, носимое по воле ветра» передает ему слова, которые услышаны, как она говорит, от Высшего Судии. Прежде всего, она недоумевает: «Как ты, будучи царем, считаешь такого человека необходимым». И, продолжая, она использует привычный для нее прием развития образа: «Послушай: один царь стоял на высоком холме и оглядывал с него все равнины, желая увидеть, что делал каждый из его подданных (…) и наблюдая, чтобы иссохшее орошалось, уснувшее пробуждалось (…). Но едва человек сей перестал бодрствовать оком своим, набежала черная туча и покрыла долины, и тотчас туда устремились вороны и другие птицы (…). И ныне, царь, будь бдителен, ибо все твои земли осквернены лживым сборищем тех, кто губит справедливость во мраке своих беззаконий (…). Ты же скипетром милосердия наставляй ленивых, заблудших, жестокосердых. У тебя славное имя, ибо ты — царь в Израиле; весьма славно имя твое. Помни же, что Высший Царь взирает на тебя, да не подвергнешься осуждению за то, что неправо исполнял свое служение и да не приведется тебе устыдиться. Да не будет так!»

Она советует ему наблюдать за нравами духовенства и не позволять священнослужителям впадать в распутство и творить всякого рода низости. «Беги сего, о царь, будь солдатом, рыцарем во всеоружии, отважно подвизающимся против дьявола, дабы ты не был рассеян и не пострадало твое земное царство (…). Отвергни алчность, избери воздержание, истинно любезное Царю царей. Ибо тебе следует всегда быть благоразумным. Внутренним взором я вижу тебя пребывающим посреди всякого рода смут и козней современников; и все же на время твоего царства ты будешь иметь все, что необходимо для земных дел. Итак, остерегайся, как бы Высший Царь не ниспроверг тебя за слепоту очей твоих, неспособных неподкупно видеть, как ты держишь в руке жезл царства твоего. Будь таким, чтобы благодать Божия пребывала с тобою». В письме есть предсказание и срока правления Барбароссы, и ожидающих его тревог, в которых ему действительно очень понадобятся благоразумие и справедливость.

В дальнейшем из-за возобновления борьбы между Церковью и империей тон переписки не мог не измениться. Порой эта борьба доходила и до крайностей: например, Фридрих низложил Майнцского архиепископа, оставшегося верным Риму, а его войска опустошили Милан. За время правления Папы Александра III император выдвинул не менее четырех антипап.

Хильдегарда уже не застанет внезапной смерти Барбароссы, который утонул в Армении, в водах реки Селеф, в начале нового крестового похода, предпринятого ради освобождения Иерусалима, вновь попавшего в руки Салах-ад-Дина. Это произошло в 1190 году, одиннадцать лет спустя после кончины аббатисы.

Хильдегарде довелось давать советы по поводу крестового похода еще одному могущественному лицу — Филиппу Эльзасскому, графу Фландрии. К сожалению, невозможно точно датировать его письмо. Время написания можно примерно определить только благодаря наличию самого титула (Филиппа Фландрского): Филипп унаследовал графство после смерти своего отца Тьерри в 1168 году, но уже с 1157 года, как часто практиковалось, участвовал в делах правления. Письмо написано, по всей вероятности, до сентября 1157, то есть до того момента, когда он действительно отправился в Святую Землю и высадился в Акре с блестящей свитой рыцарей. Известно, что, прежде чем предпринять путешествие в Иерусалим, он долгое время колебался, и, видимо, именно в это время написал Хильдегарде. Примечательно, как этот могущественный князь обращается к аббатисе монастыря на Рейне: «Филипп, граф Фландрии и Вермандуа, госпоже Хильдегарде, рабе Христовой, с приветствием и самыми возвышенными чувствами.

Вашей святости известно, что я готов сделать все, что в моих силах, чтобы угодить Вам, ибо до слуха моего часто доходили приятнейшие известия о Ваших благочестивых собеседованиях и праведной жизни. И, хоть я недостойный грешник, но от всего сердца люблю служителей и друзей Христа и охотно оказываю им всяческое почтение, памятуя о сказанном в Писании: „Прилежная молитва праведника творит чудеса“. Потому поручаю милости Вашего благочестия подателя сего послания, слугу весьма верного, который обратится к Вам вместо меня, несчастного грешника. Я предпочел бы сам придти к Вам и говорить с Вами, как я всегда желал, однако заботы мои столь многочисленны и велики, и всякий день появляются все новые, что я не могу оставить их. Ведь для меня наступает время, когда я должен буду отправиться в Иерусалим, а для этого необходимы большие приготовления, относительно которых я и прошу Вас удостоить меня совета, ответив мне письмом. Я полагаю, что молва обо мне и о моих делах зачастую доходила и до Вас, и многие из них таковы, что я истинно нуждаюсь в милосердии Божием. Потому прошу и умоляю и молитвенно припадаю к Вам: благоволите просить Господа о несчастнейшем и недостойнейшем, каков я есть. Смиренно молю Вас, зная о даре, каким наделило Вас Божественное милосердие, просить Бога открыть, как мне следует поступить, и через подателя сего письма сообщить Ваш совет: что мне надлежит делать и как, дабы имя христиан возвеличилось во дни мои и дабы жестокие сарацины были отражены. И еще — что полезнее для меня: остаться на той земле или возвратиться. Может быть, Вам известно что-либо о том, что касается меня, или Вам дано будет узнать это посредством Божественного откровения.

Будьте благословенны во Христе, возлюбленная сестра, и знайте, что я жажду услышать Ваш совет и имею величайшее доверие к Вашим молитвам».

Ответ Хильдегарды написан в очень торжественном тоне:

«О чадо Божие — ибо Он Сам сотворил тебя в первочеловеке, — слушай слова, которые я увидела и услышала в душе и духе своем, бодрствуя телом, когда, для ответа тебе, обратилась к Свету истинному». Она напоминает Филиппу о праведном суде, которым Адам был изгнан из рая, о том, как люди, забывшие Бога, были истреблены потопом, и о том, как кроткий Агнец, Сын Божий, пригвожденный к Кресту, спас их, изгладив все их преступления и грехи. Эти рассуждения должны были заставить задуматься графа Филиппа, имевшего репутацию человека вспыльчивого и мстительно-жестокого. «Теперь слушай, о чадо Божие, — продолжает она, — чтобы ты мог взирать на Бога чистыми очами праведности, как орел взирает на солнце; чтобы суждения твои были справедливы и совершались не по твоей воле, из опасения, как бы высший Праведник, давший человеку заповедь Свою и в Своем милосердии призывающий его через покаяние к Себе, не сказал тебе: „Для чего ты умерщвлял ближнего твоего, не ожидая Моего суда?“» Фраза удивительная, поскольку известно, что по приказу Филиппа был насмерть забит бичом некий Готье де Фонтен, которого Филипп застал всего лишь беседующим со своей женой. Чуть дальше Хильдегарда говорит ему: «Итак, возьми все свои грехи и все небрежение и все неправедные суды твои и со знамением креста прибегни к Богу живому, Который есть Истина и Жизнь и глаголет: „Не хочу смерти грешника, но да обратится и жив будет“. И если придет час, когда неверные вознамерятся разрушить источник веры, тогда противостань им по мере сил своих и с помощью благодати Божией. Я же вижу, что тревога, которой ты мучишься в тоске души своей, подобна заре, восстающей поутру. Да совершает в тебе Свое дело Святой Дух через чистое и истинное покаяние и да превратит его в жаркое солнце, дабы ты искал Его одного и в Вечности пребывал в совершенном блаженстве».