Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Типичная методика в произведениях раввинов заключается в следующем: обратить внимание на некую странность или несообразность в библейском тексте и разобраться с ней путем необычайно «внимательного прочтения». Вот, скажем, стих из Книги Бытия (Быт 35:22):

Во время пребывания Израиля в той стране, Рувим пошел и переспал с Валлою, наложницею отца своего [Иакова]. И услышал Израиль. Сынов же у Иакова было двенадцать.

На первый взгляд два предложения не кажутся связанными, и далее в тексте следует перечисление сыновей Иакова, так что вполне естественно счесть вторую фразу началом нового раздела. Впрочем, в манускриптах Еврейской Библии эти два предложения воспринимаются так, как будто передают единую идею, и раздел кончается не перед второй фразой, а после нее. И первый же вопрос, который должен задать переводчик: почему это так? А второй вопрос возникает после прочтения странной клаузы «и услышал Израиль», которая не сообщает – как стоило бы ожидать – о последствиях того, что по первому впечатлению предстает как жесточайшее оскорбление. Современный читатель, скорее всего, просто отметит, что текст слегка непоследователен. Но у тех, кто писал мидраши, не было такой возможности. И они нашли решение, уже сохраненное в Книге Юбилеев: последствие было . Иаков больше не имел отношений с Валлою, своей наложницей, поскольку его сын «осквернил» ее; соответственно, и детей тоже больше не было, и потому «сынов же у Иакова было двенадцать» – не больше. Тем самым выходит, что этот пассаж из Книги Бытия совершенно логичен и последователен, и косвенно он сообщает нам об Иакове больше, чем кажется. Эти дополнительные сведения мы находим, когда видим странные лакуны и непоследовательности текста, но отказываемся признать их таковыми: при анализе оказывается, что каждая из них полна важной информации [45].

Толкование такого рода всецело зависит от того, есть ли у вас очень точный текст Библии, в котором отмечены даже такие указания, как разграничения фраз и разделов, а в ранних манускриптах, скажем, в тех же кумранских свитках, они отсутствуют. В Средние века еврейские Библии подразделяются на две категории. Одна – традиционный свиток, используемый на богослужении в синагоге, с текстом, написанным без гласных и других отметок и отражающим только согласные звуки; он предназначен для литургического прочтения и прежде всего играет роль памятной записки для читающего. Так и сегодня обстоит дело со свитками, которые читаются в синагогах. Другая категория – кодекс. Даже несмотря на то что применение кодекса явно было христианской инновацией (см. главу 10), евреи переняли эту форму с наступлением раннего Средневековья (вероятно, около 700 года [46]), сделав ее предпочтительной для учебных Библий. Изначально на иврите писали без гласных; примерно к X веку нашей эры стало ясно, что необходимо разработать способы их записи, иначе традиция прочтения текстов непременно бы утратилась. В иудейских кодексах гласные указывались при помощи сложной системы точек и черточек над буквами и под ними (буквы обозначали согласные звуки), а кроме того, были знаки для указания пунктуации и (в отличие от греческих и латинских текстов) пробелы между словами.

Вокруг текста библейских книг располагался целый паратекстуальный элемент – малая Масора (от еврейского слова «предание»), в котором указывались те места, где текст был сомнителен или существовала опасность его неверного истолкования, и приводились сведения о необычных словах и о частоте их встречаемости, а также небольшие мнемонические приемы, призванные помочь переписчику в точности скопировать текст. Так, в Библии мы в нескольких местах встречаем перечень народов, которых израильтянам предстояло изгнать из Земли Обетованной [47], но порядок, в котором следуют эти народы, варьируется, да и названия совпадают не всегда. (При первом появлении в Книге Бытия [Быт 15:19–21] список упоминает эти народы как: «…Кенеев, Кенезеев, Кедмонеев, Хеттеев, Ферезеев, Рефаимов, Аморреев, Хананеев, [Евеев,] Гергесеев и Иевусеев» [66], но ряд других перечней короче.) Переписчик вполне мог писать текст по памяти и допустить в том или ином стихе ошибку. И потому в Масоре часто приводится симан , «метка», в которой перечислены первые буквы названия каждого из народов, составляющие акроним: с его помощью можно проверить, верно ли переписана копия.

Кроме того, в малой Масоре отмечены места, в которых текст, читаемый согласно традиции, различается с записанным. Традиция прочтения указывается так: форма, в которой читается слово, пишется поверх буквы «коф» – это первая буква слова, кере («до́лжно читать»). О том, с какой целью отмечалось разграничение кере и кетив («написано»), ведутся споры, но опять же, возможно, это делалось в помощь переписчику, который не должен был отвлекаться на традицию прочтения и «исправлять» форму написанного текста [48]. Пометки на полях в малой Масоре указывают и те места, в которых буквы имеют странную форму или размер либо же перевернуты вверх ногами. Может быть, некоторые из этих особенностей изначально представляли собой допущенные ошибки, но они с любовью оберегаются, их никогда не исправляют, и внимание переписчика к ним привлекают, стремясь убедиться в том, что они сохранятся и дальше.

Есть и великая Масора: она появляется вверху и внизу страницы. В ней рассмотрены моменты, связанные с грамматикой и лингвистикой, подсчитано число стихов и даже слов в той или иной конкретной книге и приведены комментарии насчет иных подробностей переписывания текста. И в итоге средневековая Еврейская Библия – самым ранним образцом которой, почти полным, является Кодекс Алеппо, созданный в X веке – не слишком отличается от христианской Библии с Glossa Ordinaria : и в том, и в другом варианте есть основной текст и примечания вокруг него. Но в Еврейской Библии эти примечания не носят характера толкований: они сосредоточены не на смысле текста, а на особенностях его письменной формы. Это творение разных групп масоретов; из них наиболее известны пять поколений семьи Бен-Ашер, начавшие свои труды во второй половине VIII века в Тиверии, у Галилейского моря. Сохранился и Каирский кодекс с книгами Пророков – древнейший еврейский кодекс из тех, что дошли до наших дней; как уверяют, его записал Моисей бен-Ашер в 895 году. Ленинградский кодекс (L), написанный в XI веке, по-прежнему представляет традицию Тиверии в своих огласовках и в примечаниях Масоры [49].

В кодексе Еврейской Библии помимо простого текста дается огромное обилие сведений, и большая их часть по сей день присутствует в стандартных Еврейских Библиях, хотя великая Масора теперь, как правило, издается в отдельном томе. В Средние века у толкователей было много информации, позволяющей им делать комментарии не о сути пассажа, а о деталях столь малых, как форма букв или разделители стихов.