Михаил Майзульс - Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Процветшая терновая ветвь могла напомнить об одном из пагубных лжечудес, которые в средневековых текстах, посвященных концу времен, приписывали Антихристу. Чтобы доказать свою божественность, он обещал четырем королям, что заставит деревья расти кроной вниз, что на их корнях вырастут плоды или что мертвое дерево зацветет. Изображения этого «чуда» можно найти в иллюстрированных «житиях» Антихриста, которые неоднократно печатали во второй половине XV в. [72] Philip 1953. P. 273, Fig. 5, 6; McGinn 1994. Fig. 21; Campbell 2015. P. 105, Fig. 2; Strickland 2016. P. 87–88, Fig. 33, 34. (рис. 20).

Терновый венец, которым короновали Христа, почитали как одну из величайших христианских святынь. В Средние века полагали, что он долго хранился в Константинополе, а после его разграбления крестоносцами в 1204 г. оказался в руках «латинян». В 1238 г. его за астрономическую сумму в 135 000 турских ливров приобрел французский король Людовик IX. Для хранения венца и других реликвий Страстей он пристроил к своему дворцу на острове Сите часовню-сокровищницу — Сент-Шапель.

Рис. 21. Праведники в живых венках внутри церкви и грешники в мертвых терниях вне ее.

Часослов Рогана. Анже, 1430–1435 гг. Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Latin 9471. Fol. 9

При этом тернии ассоциировались с чем-то сухим и бесплодным, а по аналогии — ложным и пагубным. Лудольф Саксонский в «Житии Христа» объяснял, что колючки, которые возложили на голову Иисуса, напоминают о грехах каждого из тех, за кого он умер на кресте [73] Ludolphus de Saxonia 1878 IV. P. 74; Broquin 1872. P. 315. . Голые ветви с острыми шипами могли, например, олицетворять еретиков, пребывающих вне Церкви. Потому на одной из миниатюр во французском Часослове Рогана праведники, одетые в живые венки с райскими цветами, противопоставляются понурым грешникам и еретикам в венках из мертвых колючек (рис. 21) [74] Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Latin 9471. Fol. 9. См.: Pinson 1996a. P. 166, Fig. 7. Мертвые ветви часто выступали как олицетворения греха, зла и смерти: Gibson 2008. P. 167. .

В мире Босха головной убор с колючими ветками появляется не только у Антихриста из «Поклонения волхвов», но и у других зловещих персонажей. На центральной панели триптиха «Искушение св. Антония» Босх изобразил стол, вокруг которого собралась демоническая компания (рис. 22) [75] Ilsink 2016. № 4. P. 140–159. См.: Bax 1979. P. 55–57, Ill. 18. . Историки видят в этом странном действе антимессу, какой-то колдовской ритуал, сложную астрологическую аллегорию или дьявольскую пародию на целительные ритуалы, которые в Средние века практиковали братья из ордена антонитов [76] Антоний Великий считался целителем от болезни, которую именовали «огнем св. Антония». Речь шла об эрготизме — отравлении алкалоидами спорыньи, грибка, паразитирующего на злаках (прежде всего на ржи). У людей, съевших хлеба из смертоносной муки, в зависимости от типа болезни могут возникать судороги и галлюцинации, а в конечностях начинается гангрена. Почерневшие ладони и ступни, словно съеденные огнем, порой сами отгнивают, или их приходится ампутировать. Из-за питания зараженным хлебом часто случались настоящие эпидемии. Братья из ордена антонитов строили госпитали и, насколько могли, помогали жертвам «огня». Помимо растительных средств и ампутаций, в их арсенале был «святой винаж» ( saint vinage ) — вино, в которое добавляли настой целебных трав, а потом опускали частицы мощей св. Антония. Его раздавали больным раз в год — в праздник Вознесения Господня. По версии Лоринды Диксон, в центре триптиха «Искушение св. Антония» Босх изобразил дьявольское наваждение, которое предстает перед взором больных эрготизмом, своего рода пародию на раздачу «святого винажа» (Dixon 2005. P. 184–190). См. также: Hayum 1989. . Среди его участников есть женщина с белой кожей и в белых одеждах, напоминающих облачение третьего волхва с мадридского триптиха. Ее шапка тоже обвита сухими ветвями. Историк Джеймс Каттлер видел в белоликой даме олицетворение Луны. Средневековые астрологи полагали, что у всех планет есть «дети» — типы людей, которые особо подвержены их влиянию. Во власти Луны, в частности, были мошенники и игроки. Потому на гравюрах, представлявших «детей» этой планеты, тоже можно увидеть стол, вокруг которого толпится разный сомнительный люд. Правда, на их столе обычно разложены карты, кости и прочие суетности, а у Босха он почти пуст — на нем раскиданы цветочки и стоит металлический кувшин [77] Cuttler 1957. P. 118–119, Ill. 4, 7, 8. См. также: Dixon 2005. P. 184–185, Fig. 97. .

Рис. 22. Иероним Босх. Искушение св. Антония, ок. 1500–1510 гг.

На рентгеновском снимке мадридского «Поклонения волхвов» видно, что изначально Босх планировал написать шлем-корону Антихриста иначе. Ее должна была венчать фигурка человека, который держит над головой некий круглый предмет [78] Ilsink 2017; Ilsink, Koldeweij, Spronk 2018. P. 51, Fig. 61. . Очень похожий мотив повторяется на зеленоватой ленте с колокольчиком на конце, которая свисает из-под красного плаща Антихриста [79] По одной из гипотез, этот колокольчик напоминает об одеянии древнееврейского первосвященника Аарона, которое было описано в ветхозаветной Книге Исход (28:33–34). На подоле его ризы должны были висеть золотые колокольцы (Philip 1953. P. 274; Silver 2001. P. 639). На «Поклонении волхвов», написанном ок. 1400 г. неизвестным мастером со среднего Рейна, третий, белокожий, король одет в пояс, на котором висят круглые колокольчики (Frankfurt am Main. Das Städel Museum. № SG 1002; см. в этой книге рис. 2, справа). . На ней изображена вереница «атлантов», которые руками и ногами держат шары. И нарисованы так, что очень похожи на жаб. На левой створке триптиха, над воротами двора, где одиноко сидит Иосиф, приемный отец Иисуса, в той же позе с раздвинутыми передними и задними лапами изображена жаба. Человек или жаба, держащие над головой какой-то округлый предмет, вновь возвращают нас к «Искушению св. Антония». Там к столу, вокруг которого собралась демоническая компания, подходит чернокожий слуга или служанка [80] Лицо у этого персонажа скорее мужское, а волосы короткие, но на голову накинута вуаль — атрибут женского костюма. . Он(а) держит в руках поднос, а на нем стоит жаба, которая на вытянутых лапах поднимает яйцо (рис. 23).

Пытаясь выяснить смысл этой странной детали, историк Джеффри Хэмбургер напомнил об одном из важнейших моментов католической мессы, который известен как «возношение» ( elevatio ). Тихо произнеся слова «Сие есть Тело Мое» ( Hoc est corpus meum ), священник поднимает гостию, уже ставшую телом Христовым, для поклонения верующими (рис. 24) [81] Hamburger 1984. P. 7. .