Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Другие нелитературные данные косвенны (впрочем, то же, как выяснилось, можно сказать и о пещере Субы). Они не сообщают нам о самом Иоанне, однако дают контекст, благодаря которому нам легче о нем узнать. Например, понимание географии Иудеи и Переи, в особенности той «пустыни», о которой в связи со служением Иоанна говорит Новый Завет (Мк 1:4), помогает лучше представить и оценить реальность, окружавшую Иоанна. Пример – относительная близость иорданских бродов к Хирбет-Кумрану, или глубина Иордана и скорость его течения. Более конкретный географический пример – это попытки определить местоположение «Вифавары при Иордане, где крестил Иоанн» (Ин 1:28) [1976]. Высказывались различные предположения [1977], однако в современных дискуссиях на эту тему чаще всего фигурируют Батанея и Вади-эль-Харрар, напротив Иерихона [1978].

Более конкретный археологический пример – раскопки микв периода Второго Храма. Их присутствие в Иудее и Галилее помогает осознать то, сколь распространенной была ритуальная практика омовений и погружений в воду в разных группах иудейского населения в дни служения Иоанна, а также то, как связаны с иудейскими обычаями и представлениями конца периода Второго Храма более поздние тексты Мишны (напр.: м. Микваот ) [1979]. Что касается вышеупомянутой пещеры Суба, об этом археологическом открытии ведутся споры [1980], однако эти фрагменты прошлого – в той мере, в какой возможно установить их назначение, – помогают нам понять обстановку, в которой жил и проповедовал Иоанн.

1.3. Иоанн Креститель и наши методики

Исследуя то, как Иоанн был связан с Иисусом, а также то, какое влияние он оказывал, мы, по сути, используем те же методики, что и при изучении исторического Иисуса. Среди них – источниковедение (можно ли узнать об Иоанне из Евангелия Речений Q?) и критика редакций (как возникало представление об Иоанне у евангелистов?) Сюда же входят критерии подлинности событий и речений, связанных с Иоанном, – в основном те же, что и для Иисуса. Реконструкция иудейского и греко-римского контекста Палестины I столетия здесь остается почти неизменной – как и применение социальной истории и моделей культурной антропологии и других общественных наук.

Итак, между изучением исторического Иисуса и более широким вопросом об «историческом Иоанне», его связи с Иисусом и его влиянии нет сколь-либо фундаментальных различий. Однако я уделяю Иоанну немало времени и внимания, и у меня сложилось впечатление, что многие, пытаясь воссоздать исторического Иисуса, не считают нужным сперва с должным вниманием воссоздать «исторического Иоанна». К этому мы вернемся чуть позже, а сейчас полезнее рассмотреть, как ученые используют связь Иоанна и Иисуса в своих исторических трудах.

Как мы уже отмечали, эта статья фактически посвящена двум темам: понять фигуру исторического Иоанна необходимо прежде, чем давать ответ на вопрос о его влиянии на Иисуса.

Большая часть исследователей исторического Иисуса, особенно те, кто в какой-то момент представил свою версию реконструкции, более или менее полную, спорят об отношениях Иисуса и Иоанна или, по крайней мере, упоминают о них. Как правило, это связано с тем, что Иоанн, скорее всего, крестил Иисуса [1981], – и потому предполагают, что он в какой-то мере оказывал на Иисуса влияние, по крайней мере в начале его служения. Однако в зависимости от того, как кто-либо воссоздает дальнейший путь Иисуса, влияние Иоанна описывается целым спектром мнений – от преемственности до совершенного разрыва. Иными словами, некоторые считают, что Иоанн и поздний Иисус очень похожи [1982]и что во многих аспектах позднейшего служения Иисуса заметно сходство со служением Иоанна. Другие, напротив, полагают, что если поначалу Иоанн и влиял на Иисуса, то затем возникли серьезные различия – а значит, оба в той или иной степени разошлись.

Чаще всего говорят о двух пунктах сходства или различия – это эсхатология и аскетизм, но есть и немало других тем, и мы рассмотрим их по очереди.

Я не стану проводить обзор многих произведений на эту тему или излагать свои взгляды [1983]– вместо этого я решил выбрать двух ученых и подробно сравнить их мнения. Это поможет нам увидеть, как формируются те или иные ответы и какие следствия они за собой влекут. В качестве представителей двух направлений я выбрал Джона Доминика Кроссана и Дейла Эллисона, и тому есть несколько причин. Позиции этих авторов в вопросе о преемственности или разрыве между Иоанном и Иисусом совершенно противоположны. В обоих случаях вопрос сходства и различий Иоанна и Иисуса играет важную роль в реконструкциях. И оба автора достаточно полно излагают свои взгляды на исторического Иисуса, так что мы можем увидеть, как понимание его отношений с Иоанном влияет на представления ученых об Иисусе в целом.

2.1. Эсхатология: разрыв или преемственность?

Насколько поздний Иисус соглашался с эсхатологическими взглядами Иоанна, а насколько отказался от них и развивал свои? Ответов много, но основных подходов, подчеркивающих сходство или различие – два.

Кроссан посвящает этой теме одиннадцатую главу своей книги Исторический Иисус [1984]и отмечает: «…разрыв между Иисусом как мудрым учителем и как апокалиптическим пророком последних времен восходит к самому раннему времени, начиная с которого мы вообще можем говорить о преданиях об Иисусе» [1985]. Три различных воззрения в 50-е гг. н. э. представлены у апостола Павла (акцент на будущем и эсхатологии превыше настоящего и мудрых поучений; см., напр.: 1 Кор 7); в Евангелии Фомы (здесь, напротив, «Иисус, учитель мудрости, противопоставлен Иисусу, пророку апокалипсиса»); и в Евангелии Речений Q, где «два представления об Иисусе – учитель премудрости и пророк апокалипсиса – возникают на самом раннем этапе и развиваются наравне». Однако Кроссан, следуя стратификации Q, которую предложил Клоппенборг, отмечает, что в древнейшей страте, Q 1, Иисус предстает только как учитель премудрости, а ожидание конца света и Страшного суда добавляются лишь в следующей страте, Q 2, – то есть Иоанн Креститель и Иисус, возвещающий апокалипсис, появляются именно в страте Q 2. «Иными словами, Иоанн и апокалиптика входят в Евангелие вместе» [1986].

Обращаясь к преданиям об Иоанне, Кроссан отмечает, что у Иосифа Флавия Иоанн «облагорожен»: Иосиф защищает его от подозрений в каком-либо общественном или политическом радикализме. Далее Кроссан уделяет внимание шести «комплексам», которые связаны с Иоанном и засвидетельствованы в ряде источников (общее число таких комплексов – восемнадцать). О комплексе «Иоанн крестит Иисуса» (Мк 1:9–11; Ин 1:32–34; Ев. эб § 4; и т. д.) он говорит так: «…крещение Иисуса, совершенное Иоанном, – это один из самых достоверных фактов, известных нам о них обоих» [1987]. Комплекс «Весть Иоанна» (Q 3:16–17; Ин 1:26–27, 29–31) сообщает, что «Иоанн провозвещал скорое и неминуемое вмешательство Бога, ведущее к концу света, и совершенно не говорил об Иисусе» [1988]. Третий комплекс, «Уход в пустыню» (Q 7:24–27; Мк 1:2–3; Ев. Фом 78), в котором Иоанн показан как пророк в пустыне – в противоположность богачу во дворце, – представляется исполнением пророчества Мал 3:1. Как полагает Кроссан, это сделано с целью «сравнить Иоанна с Антипой, и это сравнение, прямо и непосредственно, явилось из кризиса, вызванного среди последователей Иоанна после его ареста и казни. Оно читается как попытка утвердить веру в апокалиптические видения Иоанна, несмотря на его казнь». Кроссан считает это сообщение исторически достоверным и заключает: «Оно подтверждает уже известное, а именно то, что Иисус, крестившись у Иоанна, по всей видимости, перенял и его апокалиптические ожидания и принял Иоанна как Пророка Грядущего» [1989].