Мустафа Акийол - Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком

См.: Megan Nutzman, “Mary in the Protevangelium of James: A Jewish Woman in the Temple?” Greek, Roman, and Byzantine Studies 53 (2013): 551–578. Нутцман пишет: «Автор Прото-Евангелия Иакова, предлагающий демонстративно христианскую интерпретацию Иисуса, в то же время знаком с истолкованиями Торы, имевшими хождение среди его современников-иудеев». О самом присутствии Марии в иудейском храме, которое считается исторически невозможным, она говорит: «Связь Марии с Храмом не демонстрирует невежество автора в иудаизме, а искусно сплетает воедино три мотива – три случая, в которых в Иерусалимский храм позволялось входить женщинам: обвиненным в прелюбодеянии, девушкам, ткавшим храмовые покрывала, и женщинам-назириткам» (с. 552).

Там же, p. 556 и далее. Беллармино Багатти, францисканский священник и археолог, также пишет, что «Прото-Евангелие было призвано проповедовать иудео-христианство в Палестине». Bagatti, Excavations in Nazareth (Jerusalem: Franciscan Printing Press, 1969), p. 11, цит. по: Edwin K.Broadhead, Jewish Ways of Following Jesus: Redrawing the Religious Map of Antiquity (Tübingen, Germany: Mohr Siebeck, 2010), p. 324.

Oscar Cullmann, “Infancy Gospels,” in New Testament Apocrypha: Gospels and Related Writings, vol. 1, ed. Wilhelm Schneemelcher, trans. R.McL.Wilson (Cambridge, UK: J. Clarke, 1991), p. 425.

Лк 1:31–33.

Цитата выше: Коран 19:16–21. Цитата здесь: Коран 21:91 и 66:12.

См.: Robinson, Christ in Islam and Christianity, p. 162.

Оценку терминологии Корана в вопросе о создании Иисуса в чреве Марии см. в: Crone, “Jewish Christianity and the Qur’an (Part Two),” с. 9.

Коран 19:16.

В популярном переводе Корана на английский язык Мармадьюка Пиктолла 1930 года «восточное место» переводится как «покои с окнами на восток». См.: Terry Kepner (ed.), Three Translations of the Koran Side by Side: Hafi z Abdullah Yusuf Ali, Mohammed Marmaduke Pickthall, Muhammad Habib Shakir (Bennington, NH: Flying Chipmunk Publishing, 2009).

Barbara Freyer Stowasser, Women in the Qur’an, Traditions, and Interpretation (Oxford, UK: Oxford University Press, 1996), p. 156 и далее.

Иез 43:4.

Цит. по: Guillaume Dye, “The Qur’ān and Its Hypertextuality in Light of Redaction Criticism,” доклад для: Fourth Nangeroni Meeting, Early Islam: The Sectarian Milieu of Late Antiquity? Early Islamic Studies Seminar, Milan, June 15–19, 2015, p. 5.

Коран 19:22–27.

Некоторые датируют Евангелие Псевдо-Матфея между 600 и 625 годами н. э.: Hans-Josef Klauck, Apocryphal Gospels: An Introduction (London: T.&T.Clark, 2003), p. 78. Исследователь Нового Завета Дэн Уоллес дает гораздо более позднюю датировку – VIII или IX века [Daniel Wallace, Ed Komoszewski, and James Sawyer, Reinventing Jesus (Grand Rapids, MI: Kregel Publications, 2006), p. 156].

The Gospel of Pseudo-Matthew, trans. Alexander Roberts, in The Ante-Nicene Fathers: The Writings of the Fathers Down to A.D. 325, vol. 8 (New York: Cosimo, 2007), p. 377.

Цитата из Hosn Abboud, Mary in the Qur’an: A Literary Reading (London: Routledge, 2014), p. 56. То же замечание делает Стивен Шумейкер в “Christmas in the Qur’an: The Qur’anic Account of Jesus’ Nativity and Palestinian Local Tradition,” Jerusalem Studies in Arabic and Islam 28 (2003): 19.

Шумейкер в “Christmas in the Qur’an,” с. 19, приводит в пример древние предания об Успении и Вознесении Девы Марии, сохраненные в нескольких сирийских фрагментах, относящихся ко второй половине V века.

Dye, “The Qur’ān and Its Hypertextuality in Light of Redaction Criticism,” с. 6.

Antoninus Placentius, Itinerarium, in Itineraria et alia Geographica, ed. P.Geyer, Corpus Christianorum, Corpus Latina 175 (Turnhout, Belgium: Brepols, 1965), p. 137; цит. по: Shoemaker, “Christmas in the Qur’an,” с. 22.

Shoemaker, “Christmas in the Qur’an,” с. 33–34.

Protoevangelium of James, 17.

Shoemaker, “Christmas in the Qur’an,” с. 27.

Там же.

Там же, p. 38.

Там же.

Там же, p. 36. Шумейкер использует все эти данные для подтверждения гипотезы о позднем происхождении Корана – о том, что рассказ Корана о Марии появился, когда его предполагаемые авторы покинули Аравию и познакомились с иерусалимским преданием о Кафизме. Однако Шумейкер допускает: «Необходимо признать: мы не можем полностью отрицать возможность того, что эти два христианских предания были откуда-то известны Мухаммаду, который самостоятельно их совместил».

Самую подробную из мне известных критику тезисов Шумейкера о Кафизме можно найти в посмертной статье Патриции Крон “Jewish Christianity and The Qurʾān (Part Two),” с. 16–19. Прежде всего Крон отвергает аргумент, что «мусульмане могли заимствовать историю о Марии и пальме после своих завоеваний», напоминая читателям, что курейшиты, племя Пророка, вполне могли быть знакомы с преданиями о Кафизме. Она напоминает также, что на дороге были обнаружены две церкви, так что говорить о том, что Коран «сплавляет вместе» две независимые друг от друга легенды, нет оснований.

См.: Откр 12:1–6. Патриция Крон полагает, что именно этот образ женщины, страждущей в родовых муках, «стоит за кораническим рассказом» о Марии (там же, p. 18).

Коран 23:50.

Коран 19:27–28.

Из какого еврейского колена происходила Мария – вопрос спорный, но есть основания считать ее принадлежащей к колену Левиеву, то есть к роду потомков Аарона. Евангелие от Луки 1:5 сообщает нам, что Мария была двоюродной сестрой Елизаветы, принадлежавшей к роду первосвященника Аарона. Значит, вполне возможно, что к левитам принадлежала и Мария.

Suleiman A.Mourad, “Mary in the Qur’ān: A Reexamination of Her Presentation,” in The Qur’ān in Its Historical Context, ed. Gabriel Said Reynolds (London: Routledge, 2008), p. 163–174.

Это замечание исходит от Гийома Ди из Свободного университета Брюсселя, который, рассматривая проблему «слияния» в Коране Марии и Мириам, добавляет: «Вполне справедливо будет сказать, что типология – один из самых распространенных в христианстве экзегетических приемов. Она легко совмещается с аллегорической экзегезой, которая рассматривает библейских персонажей, места и эпизоды (т. е. конкретные, материальные вещи и события) как символы с абстрактным или духовным значением. Поэтому, когда Коран говорит, что Мария – сестра Аарона и дочь Имрана, это не означает, что Мария, мать Иисуса – биологическая сестра Аарона и биологическая дочь Имрана; это надо понимать так, что «семья Имрана», особенно Аарон и Мириам, каким-то образом «прообразовывали» Марию (сходство имен Марии и Мириам здесь, очевидно, играет свою роль – но это не главное сходство между ними). Иными словами, это не просто связь с родом Аарона». Dye, “The Qur’ān and its Hypertextuality in Light of Redaction Criticism,” с. 9.

Там же, p. 13. Курсив мой. – Авт.

Там же, p. 14.

Патриция Крон в “Jewish Christianity and The Qur’ān (Part Two),” с. 11–14, приводит этот аргумент, говоря о подразумеваемом в Коране “Мессии из рода Ааронова». Прямая цитата из этой же статьи, p. 13. 5. Мария и ее дитя 239

Там же, p. 12.

Jonathan M.Reck, “The Annunciation to Mary: A Christian Echo in the Qur’ān,” Vigiliae Christianae 68 (2014): 370.