Андрей Наместников - Тихорецкий семинар. Размышления об истории и Промысле

Мартен Ван Валькенборх. Вавилонская башня.

Или нужно просто выделять сообщество покрупнее: не народ, не отдельную страну, а сразу все человечество, и лишь в этом случае, описывая всемирную историю, мы можем получить истинную историю?

Или если объективная история по определению невозможна, то как можно рассуждать об истинности истории? И возможен ли критерий, по которому можно отличить истинную историю от ложной?

Чтобы разобраться в этом вопросе, мы должны сначала понять, что же такое история.

Французский историк Пьер Адо дал остроумное определение: «История – это то, чем занимаются историки».

Каждый век и каждая культура имеют свое понимание, что такое история. История – это социальный продукт. История – это то, что общество считает верным отражением своего прошлого.

В соответствии с этим пониманием люди считают историками тех, кто дает соответствующее описание событий. В древних культурах граница между историком и поэтом была очень условной. Различались лишь литературные жанры, при этом поэтические тексты лежали в основе многих исторических моделей. Появление сообщества профессиональных историков – это черта ХХ века.

Сегодня уже мало кто будет искать в текстах Фукидида, Полибия или Ломоносова законы и принципы, двигающие нашу историю. История, рассказанная Полибием, принципиально отличается от того, что сегодня считается историей, от той истории, которой нас учат в школе.

А что мы сегодня считаем историей? Почему Тойнби, Бродель или Даймонд лучше понимают законы истории, чем Фукидид или Полибий. В чем критерий истинного понимания истории? Этот вопрос остается без ответа.

Думаю, не ошибусь, если скажу, что большинство из современных людей представляет себе историю как постоянно пополняемое и уточняемое собрание книг, содержащих все более расширяющийся набор фактов, позволяющих понять историю. В общем и целом, ход развития истории, как ее представляет современный человек, отражен в школьных учебниках. Историки лишь дополняют и уточняют эту картину.

Фернан Бродель.

Тут кажется все простым и понятным, до тех пор, пока человек не познакомится со школьными учебниками другой страны или с пониманием истории жителями других государств.

Тогда появляется подозрение, что либо они фальсифицируют историю, либо мы.

Давайте сначала выясним, что НЕ является историей.

История – это НЕ хронология.

Хронология – это не история как таковая. Это лишь расположение на шкале времени предварительно отобранных фактов, которые мы считаем значимыми. Хронология не раскрывает причинно-следственных связей и не дает понимания, как и почему развивается история. Хронология лишь дает иллюстрацию к изложению истории, но не более.

История – это НЕ совокупность всех событий в прошлом.

Задумайтесь, сколько фактов сегодня накапливается за один час только в социальных сетях в интернете. Терабайты и терабайты сообщений. А если добавить к ним новостные сайты, переписку по электронной почте, выкладываемые в интернете материалы научных конференций самого разного уровня (от школьных до академических) хотя бы только по проблемам истории…

Ни один человек и за всю жизнь не сможет обработать этот объем информации… А это лишь мизерная часть всех событий, произошедших за час…

Совокупность всех уже произошедших событий – это ПРОШЛОЕ.

Прошлое и история – это совсем разные понятия.

Пытаться представить историю как совокупность всех событий в прошлом – это значит считать историю бессмысленной бесконечностью.

События – это все, что происходит или происходило вокруг, вне зависимости от того, замечено это кем-нибудь или нет, описано это кем-нибудь или нет.

Факт – это ОПИСАНИЕ события, РАССКАЗ о событии, РАССКАЗ, созданный человеком. Факт – это осмысление события через РАССКАЗ, через ИСТОРИЮ, через слово.

Существует множество неописанных событий. Неописанных событий вообще гораздо больше, чем описанных.

Но и одно событие может быть описано совершенно по-разному. Всё зависит от той истории, в которую рассказчик вписывает это событие.

И тут перед нами встает вопрос:

Что первично – история или факт?

Все истории – от личной и семейной до истории страны и человечества – в целом строятся по единому принципу, по единым правилам.

Нам кажется, что мы просто наблюдаем множество событий вокруг нас, описываем их, а из этих фактов (то есть событий, уже описанных, названных, отраженных чьим-то словом) мы составляем истории, расставляя факты в хронологическом порядке, выделяя факты-причины и факты-следствия.

Но верна ли это схема?

Может быть, верна обратная схема?

Не факты складываются в истории, а наоборот, уже имеющаяся в нашем сознании модель истории подсказывает нам, какие из мириадов фактов включить в историю, а какими пренебречь; какие факты посчитать значимыми, типичными и подлинными, а какие – третьестепенными, неважными или, вообще, выдумкой.

Ещё до начала рассказывания истории, мы уже имеем в голове схему, позволяющую нам отличить значимое от незначимого и правду от вымысла.

Все мы, независимо от выбранной нами истории чувствуем боль. И даже если нам кажется, что те истории, через которые мы объясняем мир, полностью субъективны, то уж боль то должна быть абсолютно объективной. Но, во-первых, мы осмысляем боль через истории. И есть такие истории, которые позволяют нам даже добровольно принимать боль, если мы считаем, что в боли есть смысл, что она принесет нам благо. Во-вторых, осмысление событий может вызвать и чисто субъективную боль, то есть боль, зависящую только от нашего личного и пристрастного понимания происходящего.

Конечно, события существуют независимо от нашего сознания и независимо от наших моделей истории. Но мы воспринимаем события не столько через непосредственный личный опыт и личное наблюдение, сколько через рассказ, через историю, через набор уже отобранных фактов, то есть уже проинтерпретированных кем-то событий. Наш мир гораздо больше и шире того, что мы можем лично ощущать и наблюдать.