Александр Прищепенко - Шелест гранаты (издание второе)

Мелькнула тревожная мысль: «А вдруг все же попытается, бляссука?» и возник образ Л.П. Берии — «видного деятеля советского государства», а впоследствии — расстрелянного «врага народа, английского шпиона». Он посверкивал пенсне и с гадливой улыбкой уверял: «Попытка — не пытка!» — и тут сложно было не верить признанному специалисту, по крайней мере, в том, что касалось второй части высказывания. Впрочем, наглядная агитация предусматривала, как действовать и при таком, гораздо менее желательном, развитии ситуации (рис. 5.11). Плакат, правда, был не без неточностей: изображенная на нем ракета имела сходство с изделием 5В27 зенитного комплекса С-125 «Нева», а демонстрировали намерение ее боевого применения наземной цели. Но тут же вспомнилось: моряки Пятой оперативной эскадры, сопровождавшие в Средиземноморье американские авианосноударные группы, научились поражать надводные корабли морским вариантом этого комплекса (М-1) и в ситуациях, когда требовалась быстрая реакция на обстановку, более полагались на его зенитные, чем на противокорабельные ракеты. Так что одеть отважного воина следовало в бушлат, а не в шинель.

Варианты применения сухопутного и корабельного зенитно-ракетного комплекса.

…В загаженном мухами окне я увидел стремящегося к нам, дожевывающего что-то главного «фронтовика». Я еще не успел объяснить смысл следов на осколке — а уже забегали, как муравьи, офицера́ с личными делами. 00 мгновенно стал центром всей жизни вэче. Туда повели земляков и дружбанов часового — «сымать показания». Ранее отпиравшиеся, воины выходили понурые, «во всем признавшиеся». Некоторые плакали.

Совершая послеобеденный моцион на полигоне, пришлось наблюдать обучение покиданию автомашины на малом ходу. Первым спрыгнул обучающий — лейтенант. Он сгруппировался, четко приземлился и даже не упал. Прыгнувший же за ним боец с глухим звуком шмякнулся прямо на живот. Естественный порыв — оказать помощь — был подавлен действиями лейтенанта: он слегка попинал упавшего ножками и краткими, энергичными выражениями заставил его встать.

Тут окрестности содрогнулись от мощного звука артиллерийского выстрела.

Стреляли гаубицы. Чтобы отличать артиллерийские стволы по «голосу» опыта не хватало, но траектории пролетавших высоко над головой снарядов были навесными, гаубичными — я знал это из прочитанной в детстве отцовской книги «Артиллерия», изданной в 1938 году для младших командиров, в которой с изумительной наглядностью разъяснялись основы стрельбы. Снаряды, удаляясь, еще набирали высоту; вдалеке хлопали их разрывы. Удивил звук полета, совершенно не похожий на свист, который можно услышать в саундтреке кинофильмов. Это было шипение, становившееся то громче то глуше. Частота изменений интенсивности звука была около десятка герц. Конечно, кино не может рассматриваться как надежный источник информации о физических, а тем более, исторических явлениях и пришлось задумался над результатами наблюдений. Объяснить шипение было легко — это были акустические колебания, порожденные локальными сжатиями и разрежениями воздуха при полете снаряда. А вот модуляция шипения… Очевидно, она происходила из-за прецессирования. Дело в том, что снаряд, благодаря нарезам в канале ствола, приобретает существенную (около 500 оборотов в секунду) скорость вращения вокруг оси. Вращение стабилизирует полет снаряда — он не кувыркается. Но действие внешней силы — сопротивления воздуха — приводит к прецессии: ось, вокруг которой вращается снаряд, тоже начинает вращаться (рис. 5.12). Это-то движение и является причиной периодического смещения зон различной слышимости в пространстве. Наблюдать прецессию можно на детском волчке, раскрутив его, а потом попытавшись нажимом пальца изменить ось его вращения.

Вверху — разрез ствола 150-мм германской полевой гаубицы. Видны нарезы, сообщающие снаряду вращение в канале ствола при выстреле. Ниже — 76 мм снаряд пушки системы Гочкисса (вторая половина XIX века). Следы нарезов на ведущем пояске указывают: снаряд вращался по часовой стрелке (если посмотреть ему вслед). Составляющая силы сопротивления воздуха (на левом снимке обозначена желтым цветом) старалась «приподнять» нос снаряда. Такое действие должно привести к опрокидыванию и последующему «кувырканию», но, благодаря «эффекту волчка», быстро вращавшийся снаряд разворачивал нос не вверх, а перпендикулярно действующей силе — на читателя. На этом движение не заканчивалось и сила сопротивления воздуха действовала уже на снаряд, нос которого был развернут. Она разворачивала его далее, в направлении, соответствовавшем верху рисунка. Непрерывные развороты приводили к прецессированию — вращению оси снаряда вокруг линии, проходящей через центр тяжести (нижний снимок).

Полную впечатлений прогулку прервал непонятно как отыскавший меня посыльный сержант: «Здрражела… Ррразршитбратитьсь… Увас упросють зайтить у особотдел!» В 00 мне торжественно предъявили полиэтиленовый пакет — заначку несчастного часового. Она была обнаружена даже не в вэче — опасаясь, что будет заложен стукачами, воин хранил ее в укромном месте на ближайшей железнодорожной станции, рассчитывая забрать при посадке в дембельский поезд. Химнализ кусочков вещества не требовался: шипящее пламя при поджигании и характерный цвет флегматизатора четко указывали на состав, которым снаряжаются боевые части ракет. Паренек задумал знатную рыбалку на родине и, во время своих караулов на складе (он сам напрашивался на них — это было установлено), непостижимым образом преодолев сигнализацию, сняв заглушку БЧ, отколупывал кусочки взрывчатки, пополняя заначку при увольнениях. Неосторожное движение штык-ножа вызвало ее горение (редкий, но встречающийся случай!), в замкнутом объеме быстро перешедшее в детонацию…

…17 августа команды испытателей ЦНИИХМ и ВНИИЭФ прибыли на остров Коневец. С доставкой ракет моряки запоздали и было достаточно времени, чтобы побродить по острову. Раньше тут, как и в Сарове, располагался монастырь и по всей территории были разбросаны часовенки и монашеские скиты. Одна из таких часовенок была без «луковки» (рис. 5.13): та валялась рядом. Местный старожил рассказал: сразу после полета Гагарина, политработники поощряли вандализм солдат-строителей (в основном — азиатов), слали в Ленинград донесения о том, что воины, «убедившись в отсутствии Бога», стали «бороться с поповщиной». Очень интересно было осматривать проросшие вереском развалины финских береговых батарей (до «зимней» войны Коневец принадлежал Финляндии), а однажды попался редкий сувенир. Гильза патрона к русской трехлинейке, выпущенный в том самом 1917 году, была явно не русского происхождения! Много позже я встретил в редакции журнала «Мир оружия» специалиста по стрелковым боеприпасам и тот разъяснил, что патроны для трофейных русских винтовок производились в Германии. Ими, наверное, и вооружили бойцов финского шюцкора, дравшихся с большевиками.