Пинакотека 2001 01-02

В статье «Привет красоте» Н.Инбер с энтузиазмом приветствовал новаторство выставки как «чудо», но с грустью заметил, что ему было известно о запланированных интригах оппозиционной группировки 8*. Эти первоначальные комментарии были только прелюдией к нескольким десяткам статей по поводу Салона в Одессе. Мнения и суждения распределились полярно – на апологетические и резко критические.

Выставка «Салон Владимира Издебского» работала с 4 декабря 1909 по 24 января 1910 года во дворце Гагариных. Газеты отмечали, что работы западных художников экспонировались постоянно, в то время как произведения русских участников все время сменяли друг друга. Поэтому общее число экспонатов, упоминавшихся в разных публикациях, варьируется от статьи к статье (от 700 до «более, чем 900»), То же происходило и с каталогами Салона, сделанными для разных городов России 9*.

Выставка включала произведения живописи, скульптуру, акварель, рисунки, эскизы театральных декораций и костюмов (в том числе работы И.Билибина для «Русских сезонов» в Париже, 1909), литографии, офорты, гравюры, детские рисунки и витражи Владимира Бурлюка. Показ произведений искусства сопровождался лекциями о современном искусстве, литературе, музыке. В дни работы «Салона» в Одессе были устроены два концерта современной музыки.

Как сторонники Издебского, так и его оппоненты наиболее позитивно высказывались о работах западноевропейских художников. Это были в основном интернациональные участники формировавшейся «Парижской школы» и члены Мюнхенской «Новой художественной ассоциации»; к ним примыкали несколько итальянцев и представителей других национальных школ. Парижская группа художников и сегодня выглядит наиболее представительной. В ней присутствовали несколько тенденций развивающегося модернизма, начиная с неоимпрессионистов во главе с Полем Синьяком, групп «Наби» и фовистов и кончая Жоржем Браком, который показал три кубисти- ческих пейзажа. Среди 37 парижских художников большинство по сей день считается звездами «первой величины»: Эмиль Бернар, Пьер Боннар, Жорж Брак, Феликс Валлоттон, Морис Вламинк, Эдуар Вюйар, Альбер Глез, Морис Дени, Кес ван Донген, Мари Лорансен, Анри Манген, Альбер Марке, Анри Матисс, Жан Меценже, Одилон Редон, Жорж Руо 10*, Анри Руссо, Поль Синьяк, Анри Ле Фоконье, Отон Фриез. Судьбы некоторых полотен, фигурировавших на первом «Салоне Издебского», можно проследить. (Например, «Портрет поэта Жува» А. Ле Фоконье находится в Национальном музее современного искусства – Центре им. Ж.Помпиду в Париже, «Веселые шутники» таможенника Руссо – в Музее искусств, Филадельфия, «Моряк» Матисса, именуемый ныне «Молодой моряк» – в нью-йоркском Метрополитене.)

Недоброжелатели Издебского и противники устроенного им «Салона» были настроены весьма решительно и иногда даже устраивали публичные скандалы. Среди них был и уважаемый мэтр Илья Репин. Ослепленный гневом после осмотра выставки в Петербурге, в своей статье о «Салоне» он нападал на уже покойного Поля Сезанна, произведений которого, кстати, вовсе не было на выставке. Бранный отчет Репина о посещении «Салона Издебского» сопровождался известным изречением о том, что работы Сезанна, Бурлюков и других модернистов были «писаны хвостом осла». Репин ругал также московских коллекционеров за то, что они покупали «матиссов». Давая свою критическую оценку выставке, критик и художник Александр Бенуа сожалел о несдержанности престарелого мастера и о том, что слово «Матисс» употребляется в нарицательном значении всеми врагами нового искусства, в то время, как молодые художники, напротив, считают Анри Матисса самым выдающимся пророком художественного новаторства. Вместе с некоторыми другими петербургскими критиками Бенуа приветствовал «Салон Издебского», поскольку он предоставил столичной публике возможность впервые увидеть новейшие течения западного и русского искусства.

Русская часть «Салона» была больше и включала работы приблизительно 120 художников самых разных устремлений, за исключением заядлых академистов и консервативных реалистов. Это были те, кто, как написано в предисловии к каталогу, вел искусство «к новому Воскресению… Художник разбил старые формы, овладел тайной красок и линий… Он ищет нового синтеза, новой яви для тайны своего духа… Он хочет… дать искусству проникновенность откровения» 11*. Члены «мюнхенской группы» (В.Кандинский, В.Бехтеев, А.Явленский, М.Веревкина) получили наиболее позитивные отзывы сторонников нового искусства. Пресса также отметила произведения Давида и Владимира Бурлюков, Александры Экстер, Аристарха Лентулова, Ильи Машкова, Михаила Матюшина. Работы этих авторов демонстрировались в Одессе и Киеве, а в Санкт-Петербурге к ним присоединились творения Наталии Гончаровой, Михаила Ларионова, Николая Кульбина, Кузьмы Петрова-Водкина.

Сам Владимир Издебский представил 14 скульптур. (К сожалению, ни одна из его ранних скульптурных работ не сохранилась ни в России, ни на Украине, ни во Франции 12*.) Восемь из них были портретами, остальные идентифицируются не полностью: «Старуха», две версии «В бездне», «Звездочка», «Cogito Ergo Sum».

«Салон 2 (Международная художественная выставка)» открылся в Одессе б февраля, а закрылся там же в апреле 1911 года, переместившись сначала в Николаев, затем в Херсон. Эта экспозиция в значительной мере отличалась от первой. Несмотря па название, иностранных художников среди 56 участников, представивших 432 экспоната, на выставке не было – за единственным исключением – Габриэлы Мюнтер 13*.

Основным содержанием второго «Салона» стало утверждение новых направлений в русском искусстве – как пришедших из Парижа и Мюнхена и адаптированных русскими художниками, так и тех, что вызрели внутри России. Здесь были представлены и русские сезаннисты (А.Куприн, И.Машков, П.Кончаловский), и неопримитивисты Н.Гончарова и М.Ларионов, и художники русской «мюнхенской группы» во главе с Кандинским. Был и по крайней мере один пример нового кубистического решения – портрет Владимира Издебского, написанный Владимиром Бурлюком (воспроизведен в «Одесских новостях» 4 марта 1911 года). Среди вновь привлеченных мастеров стоит отметить также Роберта Фалька, Владимира Татлина и Георгия Якулова. Другие живописные тенденции, которые уже показывались на предшествующем «Салоне», представляли Давид Бурлюк, А.Экстер, Н.Кульбин, А.Лентулов. Весьма важной особенностью второго «Салона» была просторная развеска произведений и то, что многие художники смогли показать свои небольшие персональные экспозиции. Самой представительной оказалась такая экспозиция у Кандинского: около 60 работ, включая новейшие поиски – первые три «Композиции» и одиннадцать «Импровизаций» 14*.