Техника и вооружение 2010 04

Точно в такой же ситуации мог оказаться и расчет ампуломета при попадании пуль или осколков в зажигательные ампулы. Стеклянные ампулы вообще могло поколоть друг о друга ударной волной от близкого разрыва. Да и вообще, вся война – дело сильно рисковое… А благодаря «гусарству генералов Лелюшенко» и рождались вот такие скороспелые выводы о низком качестве и боевой неэффективности отдельных образцов оружия. Вспомните, к примеру, предвоенные мытарства конструкторов РСЗО «катюша», минометного вооружения, пистолетов-пулеметов, танка Т-34 и пр. Наши конструкторы-оружейники в подавляющем большинстве не были дилетантами в своей области знаний и не меньше генералов стремились приблизить победу. А их «макали», как котят. Генералов тоже нетрудно понять – им требовались надежные образцы вооружений и с «защитой от дурака».

И потом, как-то нелогично выглядят теплые воспоминания пехотинцев об эффективности бутылок с зажигательной смесью КС против танков на фоне весьма прохладного отношения к ампулометам. И то, и другое – оружие одного порядка. Разве что ампула была ровно вдвое мощнее, а метнуть ее можно было раз в 10 дальше. Здесь не совсем понятно, к чему претензий «в пехоте» было больше: к самому ампуломету или к его ампулам?

В это же время те же «весьма опасные» ампулы АЖ-2КС в советской штурмовой авиации продержались на вооружении, как минимум, до конца 1944 – начала 1945 г. (во всяком случае, штурмовой авиаполк М.П. Одинцова применял их уже на немецкой территории по танковым колоннам, укрывшимся в лесах). И это на штурмовиках-то! С небронированными бомбоотсеками! Когда с земли по ним лупит вся пехота противника из чего попало! Пилоты прекрасно отдавали себе отчет, ЧТО будет при попадании лишь одной шальной пули в кассету с ампулами, но, тем не менее, летали. Кстати, робкое упоминание в Интернете, что в авиации ампулы использовали при стрельбе из этаких самолетных ампулометов, абсолютно не соответствует действительности.

Автор выражает благодарность А.Ф. Носову, заслуженному ветерану предприятия, хранителю музея ОАО «МКБ «Искра» имени И. И. Картукова», за оказанную им всемерную помощь в подготовке данной публикации.

Олег СКВОРЦОВ • Фото из архива автора

ФОТОАРХИВ

Pz.I на довоенных маневрах. Немецких танкистов обучали атаковать в плотном строю.

27 января 1934 г. АНА/1п6 (Allgemeine Heeresamt/lnspektorat 6 – 6-я Инспекция Управления общих дел сухопутных сил Германии) выдала указание WA/Wa.Prw.6 (Waffenamt Allgemeine/Waffenpruefwesen 6 -6-му контрольно-экспериментальному отделу автомобильной и бронетанковой техники Управления вооружений сухопутных сил) начать проектирование двух пушечных танков: одного – вооруженного пушкой калибра 2,0 cm (La.S. 100) и второго – с 3,7 cm пушкой (ZW). Впоследствии первый танк получил обозначение Pz.Kpfw.II (Sd.Kfz. 121), второй – Pz.Kpfw.III ( Sd.Kfz.141 ).

ТЗ на новые танки сформулировала In6, задачей Wa.Prw.6 являлось: разработать эскизный проект в сотрудничестве с предполагаемыми фирмами-изготовителями, заключить с выбранными поставщиками договоры на детальное проектирование, координировать ход проектных работ и создание деревянных макетов, а затем и прототипов, а также выбрать лучший из прототипов как исходный вариант для постройки опытных партий и согласовать окончательный проект с In6. Свои проекты шасси представили Krupp, Henschel и M.A.N. После испытания прототипов летом 1935 г. Wa.Prw.6 взяло за основу для первой опытной партии шасси фирмы M.A.N. и башню с подбашенной коробкой конструкции Daimler-Benz.

In6 выдала заказ на производство 75 танков 1-й серии в октябре 1935 г. В рамках этой серии выпустили три партии танков по 25 машин каждая (Pz.Kpfw.II Ausf.a/1, Pz.Kpfw.II Ausf.a/2, Pz.Kpfw.II Ausf.a/3). В середине 1936 г. была заказана 2-я серия -100 Pz.Kpfw.II Ausf.b (как и танки 1 -й серии, имевших ходовую часть с шестью опорными катками на борт, сблокированными по два катка с подвеской на полуэллиптических рессорах) и 31 Pz.Kpfw.II Ausf.c (с новой ходовой частью, имевшей пять опорных катков на борт с индивидуальной подвеской на четвертьэллиптических рессорах). Затем последовала 3-я серия – 44 Pz.Kpfw.II Ausf.c. С появлением этой модификации танк практически обрел свой конечный облик. Все модификации (Ausfuehrung) танков этих трех серий рассматривались как опытные, обозначались малыми буквами и собирались на одном сборочном заводе фирмы M.A.N в Нюрнберге.

Техзаданием было предусмотрено, что Pz.Kpfw.II (сокращенно Pz.II ), как и пулеметный танк Pz.l, имел только противопульное бронирование. В послевоенных мемуарах Гудериан попытался представить легкие танки Pz.I и Pz.II как учебные, но это не соответствует действительности.

Если французы считали танки в первую очередь средством преодоления позиционного тупика Первой мировой войны, то немцы, научившиеся с помощью тактики пехотных штурмовых групп взламывать оборону противника, рассматривали танки как средство для перевода тактического успеха на оперативный уровень. Создатель германских танковых войск, Освальд Лутц (Oswald Lutz), стоявший во главе In6 с 1 апреля 1931 г. по 15 февраля 1936 г. (и одновременно с 1 июня 1934 г. по февраль 1938 г. возглавлявший командование мотомеханизированных войск и первым получивший звание генерала танковых войск), совместно с начальником штаба In6 Гейнцем Гудерианом (с 1 октября 1931 г.), занимавшего затем с 1 июля 1934 г. по 15 октября 1935 г. должность начальника штаба командования мотомеханизированных войск (Chef des Stabes Kommando der Kraft-fahrkampftruppen), определяли главным в танке скорость и меневренность. Победа достигалась маневром и действиями по уничтожению штабов, артиллерийских батарей, тыловых подразделений, подходящих резервов на марше и перехватом линий коммуникаций противника. Поэтому для немецких танков подразумевалось достаточным иметь противопульное бронирование и необходимым – относительно высокую скорость и маневренность.

Расчеты и учения показали, что батальон из 100 танков, атакующий на фронте 500 м, может преодолеть противотанковую оборону пехотной дивизии, имеющей 72 орудия ПТО, ценой потери половины танков, даже если все снаряды пушек ПТО, выпущенные до момента их обнаружения и уничтожения, попадут в цель . Для офицеров и генералов, имеющих за плечами опыт Первой мировой войны, такие потери были приемлемыми. От рядовых же танкистов требовалась агрессивность в наступлении и готовность к самопожертвованию. Недаром на их петлицах крепились не эмблемы танков, а знак «мертвая голова», который использовался штурмовыми отрядами в Первую мировую войну.

Таким образом, в 1935 г. и Pz.I, и Pz.II рассматривались Лутцем и Гудерианом как полноценные боевые машины, полностью отвечающие разработанной немцами тактике массированного использования танков.