Техника и вооружение 2010 02

В итоге станции приходилось включать в «запретно-упрощенном режиме» – при закороченных блокировочных контакторах на дверцах шкафов передатчиков и используя принудительное поджатие и фиксацию расчехленных реле и автоматов. Из ППК, вращающейся со скоростью 6 об./мин, выскакивали уже на ходу. Особого искусства требовало, наоборот, умение заскочить во вращающуюся кабину – мешало нижнее зеркало размахом 8 м, скользящее у самой земли. Одни поначалу так и бегали, спотыкаясь о жгуты кабелей, вокруг лафета ППК за постоянно ускользающими ступенями трапа, других било по ногам или по спине волноводами нижнего облучателя или расчалками зеркала антенны.

Позже приспособились вплотную подбегать к 17-тонной «избушке Бабы-Яги», когда она поворотилась задом, пригибаться, пропуская над головой механизмы качания нижнего зеркала, и сразу вскакивать на боковой домкрат лафета к подъезжающей второй ступеньке трапа (на первой его ступеньке можно было расстаться с каблуками). Ни о какой защите от излучения (практически в упор) СВЧ-энергии речи не шло. Офицеры и солдаты были молодыми, здоровыми и бесшабашными. К тому же ППК РЛМ, в отличие от штатных однотипных РЛС, на боевых позициях стояли не на высоких буграх, а на ровной земле, правда, перепаханной воронками от ракет и с выжженной вокруг травой.

В начале 1980-х гг. фотоконтроль параметров работы РЛМ П-35 и П-35М признали устаревшим – долгое время доставки и обработки фотопленки (далеко не всегда идеального качества), трудность просмотра (в отдельном темном помещении) и несогласованность по системе единого времени с остальными средствами траекторных измерений. На смену кинокамерам пришли средства телеметрического контроля практически в реальном масштабе времени.

Каждой боевой работе (пуску УР с ПРГСН) обычно предшествовало несколько облетов станции носителем с ракетой на борту для выяснения – видит или не видит она «работу земли». Когда новой ракеты еще вообще не существовало, вертолет – летающая лаборатория – носил вокруг РЛМ только головку боеприпаса, заходя на цель на разных высотах и с разными курсами. Перед боевой работой начальник отделения полигонного обеспечения облетывал на поисковом вертолете квадрат безопасности, удаляя из него случайно заблудившихся «местных ковбоев». Тем временем специалисты-оптики в нескольких сотнях метров от РЛМ устанавливали на двух позициях свою аппаратуру скоростной киносъемки (100-120 кадров в секунду), сопряженную с аппаратурой дистанционного управления по радиолинии.

Поэтапный результат работы авиаторов ракетой Х-27 с инертной БЧ на одной из трех площадок РЛМ в НИИ ВВС.

РЛМ «Блесна» на боевой позиции. Полигон «Теректа», 1982 г.

РЛМ «Блесна» восстановлению уже не подлежит. На переднем плане – сержант Э.К. Кнехт. 1985 г.

Результат попадания ракеты Х-22П в 17-тонную приемопередающую кабину РЛМ. На дне этой 12-метровой воронки остались лишь отдельные фрагменты. Позиция РЛМ «Южная» полигона «Теректа» НИИ ВВС им. В.П. Чкалова, 1979 г.

Чрезвычайная изношенность матчасти РЛМ и хроническое отсутствие запчастей требовали с середины 1970-х гг. при пусках держать на боевой позиции дежурный экипаж РЛМ до самого «крайнего момента». Когда всех посторонних и лишних людей уже эвакуировали на вездеходе, экипаж оставался на связи с руководителем работ и контролировал работу своих неремонтопригодных электростанций и радаров. Поисковый вертолет стоял тут же, не заглушая двигателей. Носитель УР с ПРГСН выполнял один-два контрольных захода, а следующий уже был боевым. Взлетал поисковый вертолет с дежурным экипажем РЛМ, когда носитель разворачивался на боевой курс. Изредка «вертушка» еще не успевала приземлиться на центральной базе, а в районе мишени уже распускался черный бутон дыма и пыли. Процесс пуска регистрировали стационарные оптические и радиолокационные станции траекторных измерений. В районе цели мобильные средства скоростной киносъемки включали за несколько секунд до подлета ракеты.

При прямом попадании ППК иногда загоралась. Тушить ее было бесполезно: вода в степи привозная, на вес золота, а лопатами песок не добросишь – огонь близко не подпускает. Тогда кабина горела три-четыре дня кряду, а в безветренном зное столб черного дыма от горящих гусматиковых колес виднелся за десятки километров. Когда ракета падала рядом, иногда перебивало только кабели, иногда – только волноводы, но чаще всего секло и деформировало проволочные сетки антенных зеркал. Кстати, омские специалисты (по ПРГСН) совершенно напрасно недооценивали результаты воздушных подрывов УР: во всех случаях РЛМ при этом выходила из строя на различные продолжительные сроки. А заменять секции верхнего зеркала куда неудобнее и дольше, чем нижнего.

Однако УР требовалось применять не только в диапазоне 10-см волн, но и в соседних с ним поддиапазонах. Поэтому РЛМ пополняли серийными радарами разных типов и назначений: бортовыми и наземными 3-см диапазона, функционирующими в импульсном и непрерывном режимах излучения. Среди таких радаров – станции орудийной наводки РПК-1А «Ваза» диапазона «литер А» разработки ВНИИРТ начала 1950-х гг. (главный конструктор М.М. Косичкин), переносные станции наблюдения и разведки ПСНР и ПСНР-2 диапазона «литер А'» производства Тульского завода «Арсенал», станции постановки помех радиоприцелам бомбардировщиков СП Б-7 диапазона «литерА'», станции постановки помех СПО-8 и СПО-10 диапазонов «литер А и А'», а также РЛМ «Дека» доработки майоров ГК НИИ ВВС Ю.С. Бакумцева, В.В. Ткалина и В.И. Шка-рина на основе самолетного контейнера аппаратуры управления УР класса «воздух-поверхность» с радиокомандной системой наведения «Дельта» диапазона «литер А'». Но и они лишь частично имитировали штатные режимы работы зарубежных РЛС.

В1967 г. на ЛЭМЗ под руководством главного конструктора А.Ф. Сидорова при участии П.В. Сухенко, Л.А. Ямпольского и других разработали и создали небольшую серию специализированных РЛМ для имитации РЛС сопровождения из состава ЗРК Hawk. Они получили наименование «Блесна». Комплект РЛМ состоял из аппаратной машины (AM), электростанции с основным и резервным генераторами мощностью по 30 кВт каждый, а также двух антенных постов (АП). Малая заводская партия мишеней обусловила максимальную унификацию их конструкции с отечественными серийными радиосистемами. Аппаратура размещалась в унифицированных кузовах-фургонах К-375, которые буксировали грузовиками, не входившими в комплект.