Авиация и время 2007 05

Ощущение оказалось ошеломляющим – как будто ты при полном параде попал в парную русской бани. Нас быстро провели в аэровокзал, где было прохладнее. И тут довелось столкнуться с неприятным сюрпризом – нас никто не встречал! Как потом выяснилось, зашифрованная телеграмма о нашем вылете (тогда вся служебная связь с Кубой была такой) пришла в посольство в пятницу, накануне выходных ее расшифровывать не стали и не доложили кому следует. Поэтому представители «Авиаэкспорта» и МАПа с чистой совестью уехали из Гаваны. Выручил какой-то соотечественник, встречавший с автобусом своих. Он подобрал нас и отвез в торгпредство, находившееся на берегу океана. Там мы впервые в жизни окунулись в воды Атлантики. Еще часа через 2 появился главный инженер «Кубаны» и отвез нас в гостиницу «Ривьера» на набережной. Нас накормили сытным обедом и даже угостили коктейлем «Куба либре» – «Свободная Куба» смесь водки с кока-колой). Потом приехал и представитель «Авиаэкспорта» В.И. Куенков, которого наконец-то разыскали. Он сообщил, что первый корабль с самолетами ожидается через 4-5 дней, а пока мы будем знакомиться с местами будущей работы.

В один из первых дней нас принял посол СССР. Он рассказал о непростых отношениях между Кубой и СССР. В частности поведал, что Фидель Кастро исповедует политику экспорта революции и больше дружит с Мао. Членов партии поставили на партучет. В посольстве даже был освобожденный секретарь парткома, причем он оказался выпускником моторного факультета ХАИ.

В «Кубане» нас встретили очень дружелюбно. Главный инженер, оказавшийся родным братом шеф-пилота, познакомил нас с персоналом технической службы. Многие из них изучали Ан-24 в Киеве на 410-м ремзаводе в Жулянах. В авиакомпании мы встретили представителей ОКБ Ильюшина – в то время на острове эксплуатировали два Ил-18 и шесть Ил-14. Они познакомили нас с особенностями здешней жизни.

Для сборки Ан-24 был выбран аэропорт Либертад», расположенный почти в центре города, в 6-7 км от морского порта. Мы проехали по маршруту будущей буксировки Анов» и обратили внимание на большое количество автомобилей, оставленных на улицах возле домов своих владельцев. Нас заверили, что в ночь буксировки все машины будут убраны.

Через 6 дней, в пятницу вечером, первый Ан-24 прибыл в гаванский порт. Выгрузку назначили на следующий день, а буксировку – в ночь с субботы на воскресенье. Мы прибыли на корабль, когда трюм уже открыли. Глубоко внизу на каком-то ржавом железе стоял наш беленький красивый самолет. Подьем его оказался непростой операцией. Как только громадный плавучий кран приподнял машину, она неожиданно стала уходить в сторону, а до стенки трюма оставалось сантиметров 15-20! Но все обошлось, и вскоре самолет покинул темные недра судна и медленно поплыл к набережной, где было огорожено специальное место и ждала полиция.

Мы договорились, что буксировка начнется в час ночи, когда уличное движение должно стихнуть, Однако была суббота, на улицах народу и машин находилось очень много, к тому же кое-где пришлось рубить ветки деревьев и, конечно же, растаскивать припаркованные автомобили. Только к семи утра мы добрались до места. В дальнейшем этот путь занимал не более 3,5 ч.

Консоли крыла, хвостовое оперение, лопасти воздушных винтов, антенну радиолокатора, носовой и хвостовой обтекатели доставили на аэродром на следующий день, и мы приступили к сборке первого самолета. Параллельно в международном аэропорту им. Хосе Марти гарантийная бригада оборудовала каптерку для хранения запасных частей и агрегатов. В эти дни к нам присоединились представители из Запорожья (по двигателю АИ-24), Рязани (по РЛС «Эмблема») и переводчик.

Первый собранный самолет был почти готов к облету, когда поступило штормовое предупреждение – приближался тропический циклон. Мы подумали, что двух стандартных швартовочных узлов для надежной фиксации самолета недостаточно и начали опутывать его веревками, как лилипуты Гулливера. Циклон налетел на следующий день. Из окна на 10 этаже гостиницы мы наблюдали, как огромные волны накатывались на набережную, а ветер со скоростью 200 км/ч вырывал огромные пальмы и швырял их на десятки метров. Циклон бушевал дня 3-4. Когда он ушел, мы поехали на аэродром. Самолет был слегка сдвинут с места, но совершенно цел. А вот крыша ангара, стоявшего в 100 м от него, лежала на земле!

Через несколько дней состоялась торжественная передача первого Ан-24 «Кубане». К тому времени прибыл второй самолет, а за ним и третий. Началась работа на два фронта – сборка и эксплуатация. «Авиаэкспорт» выделил 2 автомобиля ГАЗ-69, и мы стали самостоятельно ездить в аэропорты. После сборки на каждом Ан-24 мы выполняли один полет, в котором проверяли работу всех систем и в разгоне на снижении «обжимали» самолет до максимально допустимой скорости. Экипаж обычно состоял из командира Александра Свитова, авиатехников КиАЗ Никиты Канаева и Петра Свидзинского, меня и нашего переводчика. Место второго летчика занимали кубинцы: гражданский пилот капитан Эдмундо Менгана или л-т Франсиско Куса из ВВС, которые прошли обучение в Ульяновской школе высшей летной подготовки (УШВЛП), На борту также находились 2 вооруженных автоматами солдата. Кого они оберегали, мы так и не поняли.

Потерпевший аварию борт CU-T875 лежал среди низкорослых пальм и колючего кустарника. Район аэропорта Камагуэй. 29 августа 1966 г.

Хотя Куба была в организованной США изоляции, ее главный аэропорт работал от рассвета до заката. Эта страна только на картах кажется маленькой, а на самом деле расстояние от Гаваны до Сантьяго-де-Куба составляет 1000 км. Поэтому было очень много местных рейсов, выполняемых на Ил-14. Действовали и международные линии. Например, в Прагу 2 раза в неделю летал лайнер «Кубаны» Бристоль «Британия», а испанская авиакомпания «Иберия» выполняла столько же рейсов из Мадрида на ДС-8.

Наши Ан-24 начали работать на линиях протяженностью 400-600 км, но иногда летали и в Сантьяго. Поначалу все шло гладко. Но вот однажды нам позвонил главный инженер компаньеро (товарищ) Баррос и сообщил, что самолет сел в Сантьяго с горящими красными лампочками, сигнализирующими о засорении топливных фильтров. Через 20-30 минут туда вылетел Ил-14, на котором Никита Канаев, авиатехник по ЭРАНО[ 8*] Василий Кондратюк и я отправились выяснять причину дефекта. Прилетели. Никита Иванович снял топливный фильтр тонкой очистки, и мы обнаружили, что фильтроэлемент – металлическая сетка – покрыт какой-то бурой желеобразной массой. Самолет и 25 ч не налетал, а по регламенту фильтры следует очищать на ультразвуковой установке через 100 ч налета. Такой установки на Кубе нет! Запасных фильтров в «аптечке» тоже нет! Решаем набрать керосин в ведро и промыть фильтр кисточкой. Сделано, Ставим его на место, Канаев запускает двигатели – красная лампочка не горит! Можно летать, но долго ли? На следующее утро этим самолетом возвращаемся в Гавану. Компаньеро Баррос приглашает нас и представителя «Авиаэкспорта» – нужно срочно получить из Союза ультразвуковую установку. Насколько я помню, через месяц установка была куплена в Чехословакии.-