Авиация и космонавтика 1996 11-12

Когда «Гебен» уходил обратно в Дарданеллы, его преследовало несколько неприятельских самолетов. Не стоит полагать, что изящные самолеты тех лет - с трескучими двигателями и тонкими нитями расчалок над открытыми кабинами - были практически безопасны для хорошо бронированного корабля. Авиационная бомба была уже разработана и вовсю применялась на фронте. Правда, точность бомбометания еще оставляла желать много лучшего, но к концу войны летчики научились и этому.

Спасаясь от крылатой погони, «Гебен» убрался в узости Дарданелльского пролива. И там в третий раз подорвался на мине. Повреждения были очень опасны - с трещинами в противоторпедной защите. Но впереди были уже турецкие воды, ставшие почти родными за четыре года войны.

Четыре миноносца отконвоировали «Гебена» к мысу Нагара, где он приткнулся к отмели, чтобы избежать распространения затоплений. Здесь ему было суждено оставаться до конца войны, периодически отбрасывая выстрелами назойливые английские эсминцы и подлодки, пытающиеся добить непобежденного…

В конце года война завершилась капитуляцией. Сначала - немецкой, а потом и турецкой. Для обеспечения прекращения огня на морском театре военных действий англичане потребовали интернировать в Ро-сайте лучшую часть имперского Гохзеефлотте. В числе этих лучших были все германские линейные крейсера. Кроме «Гебена», судьба которого все еще оставалась неопределенной.

Дипломаты держав-победительниц пытались добраться до «Гебена» на том основании, что его пребывание в Турции в чине флагманского корабля якобы не вполне законно. От интернирования линейный крейсер спасло лишь то, что он был в ремонте. Причем без особых шансов когда-либо его завершить, поскольку три минных подрыва - не шутка, а дока в Стамбуле нет. К тому же турки задали господам победителям вполне логичный вопрос: где это они в турецких водах видели немца? Конечно, был такой линейный крейсер «Гебен». Но чистопородный турок «Явуз Султан Селим» знать не знает никакого «Гебена»… И что взять с турецко-подданного!…

Дело в том, что сохранение «Гебеном» в Турции германского экипажа никак не было отражено в письменных документах. А сам факт передачи корабля под чужие флаги был оформлен как продажа в нейтральную страну, что противозаконным не являлось и весьма часто практиковалось теми же англичанами.

И тогда «Гебена» оставили в покое. Тем более что военной разведке Антанты было известно его практически безнадежное состояние.

21 июня 1919 года закончилась его эпоха. Сверстники-соотечественники открыли кингстоны в шотландской бухте Скапа-Флоу, чтобы не служить бывшему неприятелю. Он остался один.

Несколько лет после войны «Гебен» простоял у отмели в одном из крохотных заливчиков в Дарданеллах.

Скептики говорили, что век его кончен, поскольку док в Стамбуле достроят нескоро, а средний срок службы линейного крейсера не превышает обычно двух-трех десятилетий.

«Гебен» еще переживет этих скептиков. Всех до единого. И перекроет традиционные отпущенные сроки почти втрое… И не где-нибудь на вечной стоянке, а в составе действующих отрядов, боевых или учебных.

В 1926 году турецкие власти приобрели на французской верфи в Сен-Назере огромный плавучий док, смонтировали его в Измите и перевели туда «Гебена». Ремонт осуществлялся под руководством французских инженеров и длился почти четыре года. Французы заменили изношенные механизмы, восстановили энергетику корабля, увеличили амбразуры орудий и угол их возвышения. В 1930 году «Гебен» снова принял флагманские знаки различия…

С 1936 года его называли просто «Явуз». Он пережил еще и вторую мировую войну, правда, не участвуя в ней. У него давным-давно уже был турецкий экипаж. Но в Черном море любому моряку было известно, что в принципе «Явуз» - «Гебен» - остался тем, чем когда-то был. Германским линейным «бароном», тенью эпохи последнего Гогенцоллерна.

Родина вспомнила о нем в шестидесятых годах. В случае возвращения в Германию его ждала тихая служба на вечной стоянке при морском музее в Гамбурге. Но по какой-то причине переговоры о возвращении сорвались^Иримерно тогда же он перестал выходить в море.

«Явуз Султан Селим» - он же «Гебен» (снимок 1936 г.)

Судьба его завершилась в 1976 году, когда корпус был окончательно разобран на одном из турецких морских заводов. Это был слишком мирный конец для представителя удивительного поколения первой мировой. На сегодняшний день «Гебену» принадлежит своеобразный рекорд по продолжительности строевой службы. Рекорд, который вряд ли когда-нибудь будет побит.

А. С. Степанов

25 августа 1939 года ожесточенные воздушные бои над районом реки Халхин-Гол были в самом разгаре. Около 100 советских истребителей 22-го и 56-го ИАП отражали налет японских бомбардировщиков, которые прикрывались истребителями И-97. А в это же самое время 150-й полк скоростных бомбардировщиков, лиди-руемый майором М. Ф. Бурмистровым, возвращался со стороны Маньчжурии на свой аэродром в Монголии… По трагической случайности полк попал в самое пекло воздушного боя. Его командир был сбит.

Дальнейшие события по-разному освещались в имеющейся литературе. Вот, например, что сообщает М. В. Новиков в книге «Молнии под крылом» (М., 1973, с. 101):

«Пять «девяток» бомбардировщиков действовали западнее Джин-джин Суме. Назад не вернулась машина комполка, упавшая на японской территории. По словам штурмана командирской машины, их у линии фронта «обстреляла зенитная артиллерия. Несколько разрывов было совсем близко от самолета. А потом нас атаковало звено японских истребителей. Я и стрелок-радист Ша-рохин вели по ним огонь. Японские истребители были быстро отогнаны нашими «чайками». На подлете к Халхин-Голу самолет наш стал падать. Я выскочил с парашютом. Бурмистрова и Шарохина не видел…»

По-иному сообщает о происшедшем автор книги «Герои Халхин-Гола» Н. М. Румянцев (М., 1989, с. 97-98):

Речь уже идет не о 45 бомбардировщиках, а о двух эскадрильях. «Выполнив задание, бомбардировщики легли на обратный курс. На линии границы их атаковали около тридцати истребителей И-97. Завязался бой. В первую очередь японцы старались сбить ведущего, лишить группу лидера.Самолет Бурмистрова был атакован тремя истребителями. Удачно был сбит из пулемета один стервятник. Но в это время новое звено И-97 из-за кучевого облака неожиданно спикировало на машину Бурмистрова. Огненные струи хлестнули по фюзеляжу. Объятый пламенем, бомбардировщик круто пошел к земле. Никто из экипажа не выбросился с парашютом».