Георгий Мишкевич - Тайна невидимых шедевров

Но так ли это?

За сорок лет кипучей творческой деятельности Эдуард Авакович Казарян изготовил более четырехсот уникальных микроминиатюр, любая из которых служит примером предела человеческих возможностей. Им создано 500 скрипок и альтов, множество сложнейших микрохирургических инструментов. Вся его творческая деятельность — это блестящий пример бесконечности и неисчерпаемости творческих возможностей человека.

У Эдуарда Аваковича Казаряна хватает времени на все: на музыку, рисование, скрипичное мастерство, на художественную деятельность микроминиатюриста экстракласса, на кипучую общественную работу. Как же удается ему одинаково хорошо справляться со всеми своими многочисленными делами и обязанностями?

Эдуард Авакович не занимает часов у следующих суток, не мечется в поисках времени. Он просто его не теряет! Ему по душе философская поэтика С. Я. Маршака:

В математике бесконечно малой (или бесконечно убывающей) называют величину, в пределе стремящуюся к нулю. Художественная деятельность героя этой главы связана с величинами, которые вполне можно назвать бесконечно малыми. Для него характерно непрерывное стремление к пределу возможного, его творения, вероятно, достигли той грани, за которой ни рука, ни глаз уже не в состоянии что-либо сделать.

Он живет и трудится в украинском городе Жмеринке, утопающем в садах и парках. Его знают во многих странах мира. Созданные им микрошедевры — их около 500, один поразительнее другого — демонстрировались на отечественных и зарубежных выставках и повсюду вызывали восхищение.

Этот мастер-чародей — Михаил Григорьевич Маслюк. Сын украинского хлебороба, он родился в 1918 году в селе Рыжавка Жмеринского района. С детских лет был связан с крестьянским трудом. У мальчика рано проявилась тяга к мастерству. «Сколько помню себя, — говорит М. Г. Маслюк, — всегда любил мастеровать». Какое хорошее слово — мастеровать!

М. Г. Маслюк окончил электротехнический фабзавуч, работал слесарем, электриком, дежурным на электростанции. Очень рано в его жизнь вошла музыка. Певучие украинские песни, звуки кобзы, балалайки и гармони наполняли хату Маслюков, и Михаил, наделенный от природы абсолютным слухом, постигал музыку.

В 1940 году поступил в машиностроительный техникум. Со второго курса был призван в Красную Армию, затем — война, тяжелые ранения, приведшие к инвалидности. Оставили работать при эвакогоспитале электриком и радистом. Обладая баритоном приятного тембра, самодеятельный музыкант Михаил Григорьевич организовал коллектив художественной самодеятельности, дававший концерты прямо в палатах с тяжелоранеными бойцами и командирами. Вечерами ансамбль выступал в клубе эвакогоспиталя, неотступно следовавшего за линией фронта, продвигавшейся на запад. День Победы Маслюк встретил в Братиславе, там же написал музыку марша «Победа», исполнявшегося чешским оркестром на городской площади.

Когда вернулся в родную Жмеринку, преподавал музыку и пение в школе, руководил кружками художественной самодеятельности. «Люблю все, что связано с искусством, — написал М. Г. Маслюк автору настоящей книги, — без него я просто и дня не могу прожить!»

Мало кто из земляков Михаила Григорьевича знал в ту пору, что он в свободное время «мастерует» миниатюры. И трудно сказать, какое из увлечений в жизни скромного учителя музыки и пения стало более важным — музыка или микротворчество? Пожалуй, оба слились воедино, не провести границы между ними. Подобное слияние искусств характерно для одаренной натуры Михаила Григорьевича Маслюка.

Еще в юношеские годы Михаил Григорьевич сделал крохотную балалайку (длина 5 сантиметров). Струнами послужили волосинки, надерганные из дедовского кожуха. Мастерил миниатюрные шкатулки, из щепок вырезал фигурки зверюшек, птиц. Спустя много лет, когда всерьез занялся микроминиатюристикой, наряду с другими вещицами, смастерил несколько скрипочек.

— Первую скрипку, — рассказывает Михаил Григорьевич, — сделал длиной в четырнадцать миллиметров, вторую — в девять, третью — в пять. Решив, что это далеко не предел, сделал балалайку меньше поперечного среза макового зерна. Инструмент изготовил из самшита — у него очень твердая и вязкая древесина.

— А струны нашлись?

— Струны для этой балалайки пришлось изготовить самому, вытягивая их из специального очень вязкого клея. Они гораздо тоньше паутины. Потом выдолбил в половинке макового зерна луночку, положил в нее балалайку, а по обе стороны поставил стул для музыканта и пюпитр. Вот и судите о размерах... Хранится балалаечка в одном из музеев.

Первая публикация о жмеринском Левше появилась в газете «Винницкая правда» в 1949 году. Называлась она «Золотые руки». В 1965 году в Киеве вышла в свет брошюра «Чародей». Оба эти названия попали, что называется, в точку, ибо Михаил Григорьевич Маслюк действительно чародей — золотые руки!

Музыкальные инструменты-крохи были лишь началом творческой деятельности М. Г. Маслюка как микроминиатюриста. В конце 50-х годов в журнале «Техника — молодежи» был напечатан очерк о микродвигателе Маслюка. Редакция наградила его Почетным дипломом «За создание микроэлектродвигателей, представляющих интерес для советской науки и техники».

Характерная для творчества М. Г. Маслюка закономерность — «меньше, еще меньше!» — хорошо прослеживается на примере создания мастером микроскопически малых электродвигателей. Первый из них умещался в наперстке. На вал ротора была насажена циркульная пила размером с двухкопеечную монету. Пила легко перепиливала спичку. Спрашиваю мастера:

— Мощность моторчика не измеряли?

— Нет, полагаю, что ничтожные доли ватта.

Следующий микродвигатель был еще меньшего размера — он свободно умещался под колпачком от лампочки карманного фонарика.

— На этом, надеюсь, остановились?

— Нет, двигатель был действительно миниатюрный, но до «микро» ему было еще далеко.

— И поэтому...

— Поэтому в семействе моих микромоторчиков появился новый «отпрыск», поменьше спичечной головки. В 1962 году его показали в киножурнале, на экране он выглядел весьма внушительно, с кулак величиной. Записали на пленку и звук его работы, нечто вроде комариного писка.

— На этом наверняка успокоились?

— Где там... Сначала повторил мотор в виде машины постоянного тока. Три магнита в роторе, два в статоре, ничего, работал исправно. Затем сделал асинхронный двигатель переменного тока. Его объем в двадцать раз меньше макового зерна. Человеческий волос, положенный рядом, выглядит как толстая жердь. Статор собран из обычной, но чрезвычайно тонкой трансформаторной стали. В нем две катушки пусковые, две рабочие, если считать катушками несколько витков микропровода. Ток вначале понижался практически до нуля, затем микроскопическими долями усиливался. За работой двигателя надо наблюдать в микроскоп. Если ротор при включении тока не повернется, осторожно смещаю его с мертвой точки тончайшей костяной иголочкой, тогда он мгновенно трогается с места. Долго держать мотор под током нельзя, могут сгореть катушки, ведь они сделаны из двенадцатимиллиметрового кусочка провода толщиной десять микрометров.