Георгий Мишкевич - Тайна невидимых шедевров

— Практическая сторона применения такого моторчика?

— Да, имеется, в точном приборостроении например. А может быть, и для космической техники пригодится?

Михаил Григорьевич — мастер разносторонний, многогранный. Он, например, превосходный... часовщик. Традиции выдающихся русских механикусов — часовых дел мастеров вдохновили русских часовщиков и мастеров наших дней на создание часов «с секретами». Отдал дань этому увлечению и М. Г. Маслюк. Пришлось немало покорпеть над специальной литературой, изучить теоретические основы часового дела. Потом были многочисленные пробы, модели, конструкции. Не хотелось повторять уже однажды сделанное, оставлено было в стороне и механическое копирование стандартной заводской продукции. В письме к автору этой книги Михаил Григорьевич сообщал: «Сделал механические часы, секрет устройства которых на Втором Московском часовом заводе даже самые опытные асы разгадать не могли... Вертели часы и так и этак, но не смогли понять, что же приводит их в действие». На расспросы изобретатель отвечал таинственной улыбкой и беспомощно разводил руками: мол, и сам не могу понять! Но в конце концов секрет пришлось раскрыть. А заключался он в следующем.

Маслюк сделал настенные часы-маятник высотой чуть больше полуметра. Обычно механизм таких часов неподвижно крепится к задней стенке футляра, а движется только рычажок от анкерной вилки. А что, если сделать наоборот — укрепить рычажок намертво, а механизму дать возможность свободно качаться? Для таких «перевернутых» часов М. Г. Маслюк сделал маятник, который, как и обычный, укрепил на подвесе. Чтобы поглубже спрятать секрет часов, Михаил Григорьевич закрепил их не в футляре, а на узкой деревянной дощечке. Небольшой плоский пружинный механизм смонтировал внутри массивной непрозрачной «чечевицы» маятника. Сзади на конец рычажка напаял стальную пластинку, а в задней части дощечки выдолбил глубокую лунку, в которую спрятал сильный постоянный магнит. Закрыл и заполировал лунку так, что никаких следов соединения не осталось. Доступа к маятнику с механизмом нет. Отверстие для завода часов замаскировал накладным рисунком. Догадаться, как заводятся часы, невозможно.

Постоянный магнит, взаимодействуя со стальной пластинкой рычажка анкерной вилки, создает для рычажка «мертвую» точку. Маятник с механизмом качается, часы идут... Пружина заводится раз в месяц. Циферблат разделен на 24 части, соответствующие 24 часам. Есть еще стрелки, показывающие время для одиннадцати стран мира. Для большей маскировки Маслюк укрепил на маятнике барометр, гигрометр и термометр. Часы осматривали мастера Оружейной палаты Кремля и тоже не могли разгадать секрета их устройства.

Другие часы — электромеханические, сделанные М. Г. Маслюком, работают уже более 10 лет от одной и той же батарейки «Сатурн».

Михаил Григорьевич умеет мастерить и музыкальные шкатулки. Этот ныне совершенно забытый механический (дисковый или барабанный) музыкальный инструмент впервые появился в Европе в начале XVI века. Техника изготовления шкатулок долгие годы считалась забытой. М. Г. Маслюк возродил ее.

Когда-то лучшие шкатулки делали немецкие мастера. Как чудесно вызванивали они хрустально-чистыми голосами сентиментальную песенку «Ах, мой милый Августин, Августин!» или вальс «На сопках Маньчжурии»...

Напомним, что представляет собой музыкальная шкатулка. Часовой механизм медленно и плавно вращает металлический диск (либо барабан), утыканный, словно еж, множеством коротких стальных штифтов. Вращаясь, они задевают стальные пластинки разной длины и толщины — «голоса», каждый из которых издает определенный музыкальный тон (ноту). Подобрать и надлежащим образом расположить штифты на диске и стальные «голоса», исполняющие мелодию, — значит «сконструировать» музыку — самое трудное при изготовлении шкатулок.

Сделать музыкальную шкатулку было очень трудно. Нужно быть искусным механиком и хорошим музыкантом. Обладая абсолютным слухом, М. Г. Маслюк успешно справился с этой труднейшей задачей, а прирожденное чувство прекрасного помогло ему в оформлении шкатулки «под старину». Музыкальный номер для своей шкатулки он выбрал достаточно сложный — увертюру к опере Бизе «Кармен». Шкатулка прекрасно вызванивает мелодию. Ныне в домах появились другие «шкатулки» — магнитофоны, радиолы, телевизоры, но в сделанной Маслюком шкатулке есть своя прелесть.

Затем пришла очередь увлечения фотоделом. Сначала М. Г. Маслюк смастерил автоматический фотоаппарат, работавший на узкой пленке. Фотоаппарат был вмонтирован в рукоятку трости. При нажиме на кнопку пленка передвигалась на один кадр. Последующие аппараты были все меньше и меньше. Последний из них — в половину ногтя мизинца руки. Спичка, поставленная стоймя рядом, выглядит как Эйфелева башня рядом с одноэтажным домом. Однако по своим возможностям и оптическим качествам фотоаппарат-малютка не уступает обычным аппаратам. Снимки он делает отличные. На выставке в Токио, где наряду с другими экспонатами демонстрировался и этот фотоаппарат, им заинтересовались японские специалисты, их фототехника не знала ничего подобного.

— Что умеет ваш фотоаппарат? — спрашиваю у мастера.

— Он снимает так же, как и обычные аппараты. Объектив у него типа «Апланат». Благодаря ничтожно малому фокусному расстоянию и большой постоянной диафрагме достигается широкий угол захвата и хорошая резкость изображения.

— Какая пленка пригодна для него?

— Ни одна пленка к нему не подходит. Пришлось применить кассетный метод: по размеру кадра нарезаю с помощью специального шаблона крохотные квадратные пленки и каждую отдельно заряжаю в аппарат.

— Вроде старинных камер-обскур со стеклянными пластинками?

— Вот именно. Затвор имеет выдержку «В». Трудности возникают при съемке. Аппарат надо во что-то упереть, но как? Его ведь и в руки не взять. Но приспособился.

— Качество снимков?

— Хорошее. Для первой пробы сделал женский портрет, размер снимка в восемьдесят раз меньше макового зерна. Напечатан на обычной бумаге «Унибром», проработка деталей лица очень хорошая, совсем нет зернистости.

Михаил Григорьевич сделал тем же фотоаппаратом еще меньший снимок — в 200 раз меньше макового зерна! В микроскоп хорошо видно, насколько сочен и рельефен этот уникальный снимок.

* * *

Как-то Михаил Григорьевич получил письмо из Киева. Директор Института сверхтвердых материалов приглашал жмеринского умельца поработать в институте, где никак не могли наладить зачеканку и крепление в державках мелких кристаллов синтетических алмазов.

— Дал я согласие, — рассказывает Михаил Григорьевич, — решил поработать. Почему не помочь товарищам? Моя работа заключалась в нанесении тончайших микрошкал на визиры оптических приборов и в зачеканке мелких алмазов. С кристаллами более крупных размеров мастера справлялись успешно, а вот с мелкими дело застопорилось. Пригляделся к операции, решил, что она довольно примитивна. Разработал свой способ, и уже в первый день выдал две с половиной нормы. Обучил зачеканщиков, и дело пошло. Работал в институте всего два месяца, потом ушел...